Он еще раз огляделся, пытаясь сообразить, что делать. Колоссальная пещера, синее пламя букв – больше здесь ничего не было.

И чем он может здесь помочь? Где выключатель?

Люмех расставил ноги, поднял голову, приставил сложенные рупором ладони ко рту и заорал в темный потолок пещеры:

– Где мое орудие?! И что я должен делать, едрёнафеня?!

Раздался громкий свист рассекаемого воздуха, что-то мелькнуло над головой, и Люмех отпрыгнул. Длинный предмет свалился на то место, где он только что стоял.

Люмех нагнулся и замер, не веря своим глазам. Что это еще за ароматические палочки?! Он медленно выпрямился и заорал:

– Вы охренели?! Я вам кто?! Я, мля, мужик! Герой! А не кисель, едрёнафеня, клюквенный!!! Бабка, эй! Ягель! Э-эй! Я убью тебя!

Никто не отвечал. Было тихо, как в могиле, безмолвно переливалось голубое пламя да поскрипывала иногда плоть реальности, корежась в трансформирующих волнах. Люмех закрыл лицо ладонями и постоял, сгорая от стыда. Потом наклонился и поднял швабру. Сплюнул, закатал рукава и принялся оттирать буквы.

* * *

Люмех сидел на своем месте в баре и глушил воспоминания водкой. Бармен за стойкой с отсутствующим видом протирал бокалы; футболка на нем была другая, но в целом парень не изменился. Только над бровью появился неаккуратный рубец в форме трезубца – будто кто-то когтями полоснул по лбу. Из кухни доносилось шкворчание жира на сковородке, пахло жареным беконом.

Едва слышно скрипнула входная дверь, двое в костюмах спустились по лесенке и подошли к стойке.

– Две текилы, – сказал тот, что повыше, лысоватый, в золотых очках.

– Шабли и сырное плато, – заказал второй, в коричневом пиджаке и с рыжеватой бородкой.

Люмех положил руку на «калаш» на коленях.

Сделав заказ, оба сели за угловой столик, развалились на диванах. Лысоватый в очках достал из нагрудного кармана платок, промокнул высокий лоб и продолжил:

– Постапокалипсис больше не возбуждает читателя, надо придумать новую серию. Новый мир, новые цели, новые герои…

– Я так ее и назову: «Новые герои»! – оживился бородатый. Лысый огорчился, но не подал виду:

– Мыслите шире, коллега! Я предлагаю…

Люмех вскочил, вскидывая автомат, и втопил спусковой крючок. «Калаш» затрясся в его руках, выплевывая пули. Люмех держал крепко, вжимая приклад в живот, расстреливая издателей, бармена, бутылки, кухню, выскочившую на шум официантку… Бутылки лопались со звоном, плескало струями виски, воздух наполнился пьяным запахом крепкого алкоголя. Бородатый и очкастый упали на пол, бармен за стойку, официантка – в кухню.

Расстреляв рожок, Люмех повесил «калаш» на плечо и твердым шагом направился к выходу, давя осколки. «Больше никакой фантастики!» – твердо решил он.