Ну, если уж вас так интересует, что это за кокон, я попытаюсь объяснить. Поранили вы себе, например, руку, начинает она подживать, и на месте пореза появляется твердый рубец, этакое уплотнение ткани, которое черта с два проколешь или порежешь. Вот и там возникло подобное уплотнение пространства, а мы оказались внутри него.

Но тогда мы об этом не догадывались. Приемной аппаратуры межпланетного действия у нас не было, и мы не особенно удивились, когда в назначенный срок «Викинг» не пришел: ведь это экспедиционный корабль, а не рейсовый. Ожидая его со дня на день, мы обрабатывали результаты вылазки Бурова на Зейру, вели наблюдения с орбиты — в общем, были заняты делами.

Однако месяца через полтора, когда работы были завершены, мы всерьез приуныли. Жизни нашей ничто не угрожало, системы обеспечения функционировали нормально, и мы не сомневались, что рано или поздно корабль за нами пришлют, но заниматься до его появления было решительно нечем — десантные боты, как вы знаете, мало приспособлены для проведения досуга.

Чтобы как-то скоротать время, мы вылизали бот до зеркального блеска, проверили и отремонтировали все, что нуждалось и не нуждалось в проверке и ремонте, и стали придумывать себе развлечения. Писали стихи, рисовали, изготовили массу различных игр, начиная с современных, вроде финиш-фант, и кончая старинными шахматами и нардами. Даже в крестики-нолики пробовали играть, но все это нам быстро надоело, да и силы были слишком неравны. Взять хотя бы шахматы… — И тут Звездный Волк сделал небольшое отступление по поводу своего непревзойденного умения играть в шахматы. — Итак, мы изрядно надоели друг другу, а потом Степан вспомнил, что я когда-то сделал ему замечание, и отношения наши стали совсем скверными. Мы разошлись по каютам и начали придумывать, чем бы еще заняться.

Именно тогда Степану и пришла в голову мысль сделать своей жене ожерелье из зеленых камней, подобранных на Зейре. Собирая образцы минералов, он взял вместо положенных по инструкции одного-двух десятка два — для себя. Буров не представлял, что будет с ними делать, но удержаться не смог. Камни были действительно красивы и производили странное впечатление. Казалось, держишь в руках кусочек южного моря — что-то живое и теплое. Когда свет падал под определенным углом, внутри них будто пробегали темные волны. В зависимости от освещения менялся и их цвет — от сине-черного, фиолетового, до светло-салатного. Впрочем, вы, наверно, видели эти камни и сами заметили, как завораживающе они действуют.

Камешки, набранные Буровым, были небольшие, размером со сливу, не чета глыбе, выставленной в Музее минералогии. Сначала Степан принялся обрабатывать их вручную, но вскоре понял, что так ему придется лет десять трудиться над ожерельем, и, переборов себя, обратился ко мне с просьбой помочь ему сделать примитивный станочек. Средств в нашем распоряжении было мало, и станочек вышел и впрямь примитивный, но лучше такой, чем никакого.