Но прошло одиннадцать лет. И с каждым уходящим годом Стольников понимал — не все придут. Если вообще придет кто-то. Так он и жил — от желания увидеть людей, дороже которых не было в его жизни, и до невозможности сделать шаг навстречу, чтобы их не погубить.

Сразу после расставания с бойцами капитан потерял связь и с Зубовым, командиром оперативной бригады. Но три дня назад в Инсбруке, где Стольников купил себе квартиру, появился человек. Интерес к себе Стольников почувствовал сразу. Уже почти забыв, что такое находиться вне поля зрения опасных ему людей, Саша почувствовал, как заполняется тревогой. Встретить одного и того же человека в Инсбруке трижды в течение трех дней — явление нередкое. Но уже при второй встрече любой австриец при этом начинает улыбаться и здороваться. Этот же, черноволосый, лет тридцати пяти на вид, с пронзительно-голубыми глазами и высоким, как у Шамиля Тарпищева, лбом, отводил взгляд и проходил мимо. Так поступают только русские.

Стольников не ошибся. Жить в постоянной тревоге нельзя. Поразмыслив, что сделать: быстро исчезнуть из Инсбрука или начать действовать первым, пока враг этого не ожидает, Стольников привычно выбрал второе. В очередной раз столкнувшись в парке с голубоглазым, он быстро пересек газон и сел рядом на скамейку.

— Ты заметил, что правая моя рука в кармане? — тихо произнес Саша. В пруду кувыркались, словно поплавки при сильной поклевке, утки.

— Заметил, — спокойно ответил голубоглазый.

— Как ты думаешь, что в руке?

— Ничего, — сказав это, голубоглазый оторвал от булки, которую держал в руке, кусок и швырнул уткам. Утки перестали кувыркаться и ринулись к пище как пираньи.

— Ты не турист.

— Я знаю.

— Тогда какого черта тебе от меня нужно? — спросил Саша.

— Мне — ничего, капитан Стольников, — не меняя тона, ответил незнакомец. — Вас ищет Зубов.

Подстава или правду говорит? Говорить, что он не знает Зубова, глупо. Спрашивать, кто такой Зубов, — то же самое. Люди, которые безошибочно находят тебя в Инсбруке, ждут от тебя благоразумия и логики. Выглядеть дураком Стольников не хотел, а потому придвинулся поближе:

— Чтобы сообщить мне это, нужно было ждать три дня? А если бы я сам не подошел, на какой срок вы бы оттянули эту новость?

Голубоглазый подкинул корма уткам.

— Вы утратили чувство собственной опасности, Стольников, — заметил он. — Если я не подхожу к вам, значит, на то есть причины. И сейчас вы поставили меня в затруднительное положение. До сих пор люди, которые следят за мной, не знали, кого я ищу. А теперь вы им облегчили решение этой задачи.