Робкие попытки выяснить у Тоника, куда девался Джинн, также успеха не возымели. Тот или не знал, или мастерски придуривался, что не знает. К исходу дня Петухов обнаружил, что его кошель изрядно похудел, нервы на пределе, а квартира приходит в аварийное состояние, и совсем приуныл.

«Ёксель-моксель, — думал он, — да что ж это такое! Послал же бог на мою голову… Должно же это всё когда-нибудь кончиться!»

Вечером Петухову пришлось рассказывать сказку. Он порылся в книжках и нарочно выбрал покороче, но Тоник бил ногами и требовал продолжения. Наконец он дал себя убедить, что лучше Петухов почитает ему завтра, а книжка вон какая толстая, так что беспокоиться нечего.

Ночь омрачилась ползающим по кровати Тоником, который теперь наотрез отказывался спать отдельно.

На следующее утро Тоник потребовал взять его с собой, к Петухову на работу.

Началось с того, что зазвонил телефон, и на том конце провода неприязненно поинтересовались, как там у него со здоровьем. Петухов узнал голос шефа и не на шутку перепугался. Торопливо объяснил, что — да, болел, но уже выздоровел и нынче же появится на рабочем месте. Обещание пришлось сдержать. Но Тоник неожиданно закапризничал и отказался оставаться в пустой квартире, наедине с периодически включающимся холодильником: «Вдруг он меня съест?» По правде говоря, такому исходу дела Петухов был бы только рад, но — увы. Он побрился и привёл себя в порядок, потом попытался оставить Тоника дома, заперев тихонько за собою дверь. Но уже на полпути к остановке ему пришлось повернуть и, чертыхаясь, бежать обратно, словно он забыл выключить газ: рёв Тоника был слышен даже на лестничной площадке, а невидимые оплеухи следовали чуть ли не потоком, Петухов едва сохранял равновесие.

Пришлось уступить. Петухов упрятал Тоника в большую пластиковую сумку с ручками, наказал ему сидеть там тихо и с двадцатиминутным опозданием явился в контору.

Кондукторше соврал, что везёт подарок дочке.

— Это ж надо, какие игрушки стали делать! — восхитилась та. — Совсем как живой!

— Японцы… — пожал плечами Петухов.

А Тоник показал кондукторше язык и стал глядеть в окно.

До полудня отдел лихорадило. Все бегали к Петухову смотреть диковинную жёлтую зверушку, таскали ей яблоки, халву, бананы и булки с маслом. Просили сказать пару слов или показать чего-нибудь этакое. Трюкачествовать Тоник отказался наотрез, но говорил охотно и подарки благодарно принимал. Несмотря на свои малые размеры, Тоник оказался прожорливым до чрезвычайности; Петухов не уставал поражаться, сколько в него влезало еды.