— И на тебя есть! Мно-о-о-ого!

Улыбка тут же пропала, а посетителей вытолкали взашей, покрикивая:

— Технический перерыв! Заседание закрыто!

Еще через полчаса меня приволокли в крохотную комнату, где набилась свора в дорогих костюмах. На блюдце валялся злополучный обожженный чип. Похоже, его показательно казнили, дожидаясь главного виновника «развлечения».

— Что вы себе позволяете, Убер?

— Я? Я всего лишь устал от балагана. И хочу его закончить.

— И?

— Новая власть, новые люди. Готов поспорить, что такой скандал никому не нужен. Стоит мне вытряхнуть все накопленное в газеты, судью и прокурора порвут на куски. И пусть завтра их заменят, но старому составу легче не будет. Старому составу — это всем вам. Вы же в одной команде, не так ли?

— Ты считаешь, что у нас нет способов испортить тебе жизнь?

Я аккуратно устроился на жестком стуле и невесело усмехнулся:

— У вас — нет. Потому что испортить жизнь человеку, которого несколько лет подряд убивали — очень сложно. А я вам испортить могу — в момент. И поверьте, вы не сможете закрыть все газеты и порно-каналы, на которых будут крутить клубничку. И не сможете доказать налоговой, почему не успели вовремя заплатить положенное с разного рода сомнительных махинаций. И еще многое другое, что будет выложено на потеху публике. Пусть нас потом показательно засудят, все равно к этому все идет. Но вы все получите волчьи билеты. Обещаю…

Прокурор осторожно прокашлялся и спросил:

— И много у тебя… Такого?

Я покопался в памяти и начал загибать пальцы:

— Сделка с судостроительным заводом после аварии в цехе проката. Сумму назвать? И еще скандал с липовыми препаратами, что закупали у соседей три года тому назад. И еще…

— Хватит, я понял уровень вашей информированности. Но вопрос остается в силе — что вы хотите?

Злые глаза буравили меня, надеясь провертеть кучу дырок. Или еще лучше — спалить заживо. Но, не смотря на злобный настрой, вся эта падаль лишь бессильно скалилась, не решаясь напасть. Потому что это я мог дать шантажисту в зубы, а они предпочитали договариваться. Ведь, в отличие от меня, им было что терять. И ради этого они были готовы сдать любых хозяев. Потому что хозяева меняются, а личная шкура остается при любом режиме.

— Закрываете дело без обвинительного заключения. Без права пересмотра. В отношении нас, и в отношении тех парней, на кого состряпали отдельные бумаги.

— Это невозможно.

Скрипнув стулом, я медленно поднялся и вежливо улыбнулся оскаленным рожам: