«Только что. Он обещал вскоре подъехать».

«В больницу? ну-у, мне не хочется…»

«Так надо, милая».

«Сьер Броган, я знаю, что сразу нельзя определиться с диагнозом, но… каково ваше мнение?»

«Пожалуй, это не грипп, сьер Фальта… Впрочем, позвоните мне вечером — быть может, я скажу точнее».

«Людвик, я поеду с ней в клинику».

День, другой, третий…

На черном экране скачут галопом частые злые зеленые всплески — сердце тук-тук-тук-тук-тук-тук; на черном экране волны дыхания вздымаются и опадают, не поспевая за бешеной скачкой сердца — вдох, выдох, вдох, выдох.

Марево, жаркое марево. Белый свет, мельканье теней. Висят вниз головой флаконы, тянутся трубки, капают слезы в прозрачном цилиндрике. Звякают пустые ампулы, шприц беззвучно пускает в воздух струйку-ниточку.

«Кто там? врач? нет — это дьявол! он пришел за душой.

Спа!., си!., те!., а-а-а!»

У него когти, мохнатые лапы, страшные клыки в багровой пасти!

Она неловко взмахивает рукой — прочь, прочь, уйди. И долго кашляет.

Дышать все труднее.

«Переходим на искусственную вентиляцию».

«Наркоз».

«Пожалуйста, доктор».

Холодные руки в перчатках поднимают, запрокидывают голову, открывают рот, вкладывают твердый клинок — розовую трубку. Что-то всхлипывает — это насос удаляет мокроту. Начинает мягко вздыхать машина — ффух-шшух, ффух-шшух.