— Ну Ди-и-и! Я кушать хочу… И чаю… Я замерзла! Ди-и-и…

— Ладно, щас…

Принц встал и, подойдя к начальнику охраны, начал негромко с ним беседовать. Разговор затянулся. Начальник уговариваться не желал и постоянно отрицательно качал головой.

— Добрый он, — глядя на это действо и имея в виду брата, вздохнула принцесса. — Не умеет. Я умею!

Сюзанна поднялась на ноги и направилась показывать как надо. Та-а-акое нытье началось! Да с таким количеством голословных обвинений! О желании погубить принцессу, не дав ей горячего чая и крошечки еды… Мучительная смерть от голода и холода… Плюс обещания пожаловаться маме, папе и начальнику начальника охраны… Капризуля-профессионалка! В общем, минуты за три Сюзанна начальника охраны «дожала». Тот только выторговал, что сразу после трактира все лезут в карету — и домой! И до трактира — в карете! В общем, их высочества пошли снимать мантии и переодеваться в одежду, в которой приехали, а у нас со Стефи выдалась свободная минутка, когда я как раз и успел отсмеяться.

— Ладно, пошли, — сказал я Стефании. — Наверное, они уже переоделись. Карета ждет!

— Замечательный вечер! — искренне сказала Сюзанна. — Мне очень понравилось.

Я стою с ней, она впереди, я чуть сбоку и сзади, перед витриной трактира, где мы вчетвером завершили этот день достаточно затянувшимся ужином. Прощаемся. Карета стоит рядом, в проулке, а принц со Стефи расстаются у другого столба. Перед входом в трактир, слева и справа, врыто два здоровенных прямоугольных столба, на которых держится балкон со столиками. Второй этаж. Оттуда открывается отличный вид на площадь. Мы там и посидели. И после ужина как-то так вышло, что мы с Сюзанной пошли к левому столбу, а принц со Стефи к правому.

— Мне бы хотелось, чтобы… — начала принцесса, оборачиваясь ко мне.

Бамч!

Яркая алая вспышка ударила по глазам. И одновременно меня ахнуло по левому плечу. Огрело так, что развернуло и пихнуло спиной вперед к Сюзанне.

— Ой! — испуганно вскрикнула она.

Как больно-то! Смотрю на плечо. Наружу торчит здоровенный четырехгранный наконечник стрелы. Чуть сплющенный кончик, весь в крови. Крошечный, прилипший к нему осколок белой кости. Вид ужасный. Особенно ужасно, что все это торчит из моего тела! Больно…

— Шагеш-шш шасха… — выдыхаю я сквозь сцепленные зубы на эсфератском.

Боль отступает. Тут же ставлю щит. Ну и что, что слабый? Что есть, то и ставлю!

Бздынь! Быщщщщ, быыщщщщ!

Стеклянная витрина сзади обрушивается вниз водопадом осколков, разбитая прилетевшей стрелой. Стреляют, однако!

Подхватываю принцессу правой рукой и, сделав шаг в сторону, припечатываю ее спиной к столбу, наваливаясь на нее всем телом.