От резкого удара разлился огонь в паху и перехватило дыхание.

Девка отскочила к камням, выхватила откуда-то короткий меч, направила на короля дрожащими руками, голая, с вытаращенными глазами, в которых совсем не было страха.

— Рекс! Я дочь твоего союзника. Я могу убить тебя. И тогда многие твои соплеменники скажут мне спасибо. Нам с тобой лучше забыть этот случай. Для тебя лучше.

Она подхватила свою одежду, накинула на плечи, не завязывая, и скрылась в зарослях, не сводя глаз с короля и не опуская меч.

Дочь союзника… Как эти ромеи смешны из-за своей раздутой гордости. Не дочь союзника, а дочь слуги, сдавшего город Королевству только потому, что ему больше ничего не оставалось. Слуги, которого в любой момент можно поменять. И девка должна раз и навсегда это запомнить.

Король поднялся, превозмогая боль, осторожно пощупал предмет своего постоянного беспокойства. И поплелся обратно, на тропинку, к факелам стражи.

Командир охраны помог ему забраться на вымощенную дорогу, ведущую к воротам, и сказал тихо:

— Какая-то женщина недавно вопила…

Родерих посмотрел на него внимательно, приосанился, сказал достаточно громко, чтобы слышали все рядом:

— Да, Теодемир, вопила. Женщины всегда вопят, когда их насилуют. Некоторым из них это почему-то не нравится. У меня давно не было красивых женщин, Теодемир. А тут иду по берегу, вижу — такое чудо в воде плавает… Ты даже не представляешь, мой Теодемир, как она хороша, особенно если употребить сзади. Да ты ее знаешь. Это Флория, дочка наместника Септема. Убежала потом куда-то в слезах. Найди ее завтра утром, доставь мне удовольствие. Сам понимаешь, наспех распробованное женское тело — это несерьезно. Им надо наслаждаться медленно.

— Флория? — Теодемир нахмурился. — Король! Ее отцу это не понравится.

Родерих рассвирепел.

— Какая разница, что не понравится этому трусливому ромейскому рабу?! Никчемный народ… Только и может, что гордиться своим великим прошлым! Больше он ни на что не способен. Если, конечно, не считать умения их женщин широко раздвигать ноги перед каждым встречным. В этом они преуспели…

* * *

Флория хотела выбраться на дорогу чуть ниже, там, где начинались ремесленные кварталы. Оттуда легче было добежать до башен королевского дворца, минуя стражу у ворот.

Она наспех оделась, скрываясь в тени древнего корявого платана, дрожа от холода и гнева, ругая себя за детскую привычку плавать в лунном свете.

И хотела уже бежать дальше, когда наверху затрещали ветки и что-то тяжелое, пыльное свалилось на голову, скрыв разом от нее весь окружающий мир, обхватив цепкими руками, зажав рот.