А тут Госпитальная. Название историческое, корневое. Как и «Красный штурм».

Мы почти не разговаривали, так, пару раз шепотком перекинулись. Неуютно что-то. Прошли метров сто пятьдесят, и я решил – хватит пешком ходить, пора возвращаться. Улочку не ликвидировали, машин вдоль обочин немного, вполне можно проехать. Мять жесть чужих машин не хочется – шуму много. А вот асфальт дрянной – наверное, укладывали его еще при Сталине.

Тут мое внимание привлек очередной мини-отель необычной формы, с хитро вывернутой надстройкой на самом верху. Группа зданий стояла на краю склона, почти напротив последних корпусов санатория «Красмашевский». Тихонько подошли поближе к ограде, я осторожно посветил фонариком, прочитал название. Да, Паустовский отдыхает – «Утомленные солнцем». С усмешкой посмотрел на хранителя сочинских тайн, тот пожал плечами.

– Наверное, кто-то из местных КВН насмотрелся, – прошептал он еле слышно, отходя вдоль ограды в сторону. – Бывает…

И тут же замер.

Нет, это я не образно сказал – напарник буквально остолбенел!

Уже понимая, что причиной тому послужила вовсе не голая красотка, внезапно возникшая впереди с призывными жестами, я сделал несколько тихих шагов и повернул голову, отслеживая его взгляд.

То, что я увидел, на какое-то время вогнало меня в натуральный паралич. Сука, они таки существуют. Я ощутил, как немеют плечи. Там сарай… гараж… С ума сойти.

На размытой границе слабого небесного света и полной тьмы внизу, между звездным небом и черной землей, в прохладном ночном воздухе мертвого города над рифленой крышей какой-то низкой постройки неподалеку замер силуэт. Черный человек, Человек Тьмы, Человек-Тень.

Шифер кровли был светлей самого строения, и от просвета этой полосы, видимой мне сбоку, да и от собственной оторопи, мне показалось, что он парил, являя чудо левитации.

Машинально опустил веки, поднял – не исчезло.

Там стояло или сидело нечто согнутое от злобы и страшное по самой своей сути. Казалось, что иноземное существо буквально пропитывало воздух неземным кошмаром и каким-то животным, паническим ужасом. Угольно-черный силуэт был отлично виден на фоне горизонта, изрезанного рваным абрисом рельефа. Выпучив от изумления глаза, я пытался успокоить разум, собраться с силами и все-таки разглядеть эту чертову скрюченную фигуру, затянутую в черный комбинезон или собственную складчатую кожу. Но боялся даже вздохнуть.

Вот оно! Замерло время! Лишь жалкие секунды бесконечного четвертого измерения скользили мимо, а мне чудились минуты и часы.

Ведь готовился, настраивался – не помогло.