– Ты куда идешь?

– На берег послали, Циклоп велел калошу какую-то разъяснить, помочь Семе…

Что с тобой делать? Действительно, не валить же, я не детоубийца.

– Последний ты, братец мой, человек! – красиво ввернул я, вспомнив уроки про слово «крайний».

Линна, выйдя из машины, нервно хохотнула, глядя, тем не менее, с тревогой.

– Вали назад, живи пока. Циклопу вставь привет от Гарика Енисейского, скажи ему, что я еще наведаюсь, если тут кто в живых останется. Брысь, сявка!

Пацан торопливо обошел меня и спиной вперед двинул в горку, в направлении логова.

– Напрасно вы его отпустили, Игорь, ох, напрасно! – послышался кипящий возмущением голос космодольменщика.

– Юлий Павлович! Я тебе что сказал, а? Возле! Детей! Сидеть! Вперед смотреть! В машину! – ни к черту нервы стали. И пошел к любимой правой задней двери, буквально через мгновение почувствовав затылком словно слабый ледяной ветерок.

Ни звука не услышал, просто почувствовал движение за спиной.

Рядом Линна уже поднимала от пояса «АПС», сразу и на лету привычно подхватывая пистолет левой рукой. Все ее силы и воля сосредоточились на этом маленьком убийственном движении.

Я быстро обернулся.

Коля Шифер, отойдя от нас метров на тридцать, начал разворачиваться и тут же уперся лицом в Инспектора, вымахнувшего из кустов на асфальт. Они уже не боятся, суки!

Для такого хренового пистолетчика, как Гарик, эта дистанция почти запредельна, поэтому «ТТ» остался в кобуре, я потянул «Кипарис». Инспектор махнул чем-то черным, и голова несчастного пацана, легко отделившись от туловища, покатилась к нам. Гангрена, у них и холодняк есть! Тварь уже поджалась, собираясь прыжком уйти в кусты, когда Линна открыла огонь. «Стечкин» заговорил быстрыми сдвоенными выстрелами, а я все непутево рвал ремень автомата и никак не мог включиться. Впрочем, это были секунды.

Позади длинной очередью заревел ППШ, в воздухе остро запахло лавровым листом.

– Двое слева! – крикнула напарница, меняя обойму.

Хрустнуло стекло джипа, еще раз – попали!

– Дети, лежать!!

Наконец я сладился и пошел шмалять по силуэтам, отметив, как еще две твари пытаются выстрелить по нам из каких-то своих загогулин и не успевают, ливень автоматных пуль накрыл обоих. Юлий Павлович, ты лучший! Хлоп! Хлоп!

– Дабл тап!