Настоящий праздник наступил, когда Вайклер на одном хвойном дереве обнаружил шишки. Это был пир на весь черный мир. Он с пылающей страстью принялся обламывать ветки дерева, словно срывал одежду с юной девицы, жадно прощупывая ее тело. Даже пару раз пытался вскарабкаться по сучкам к вершине. Но после того как навернулся и распорол до крови ногу, решил довольствоваться тем, что раздобыл. Пожалуй, впервые за все его скитания в бездне мрака, он испытал чувство сытости. Теперь было бы неплохо отметить это дело. Из разнообразия спиртных напитков в наличии имелась только речная вода. Он подполз к берегу и жадно припал губами к ее пьянящей влаги. Раньше даже дико было подумать, что возможно испытать восторг от простых орехов и нескольких глотков воды. Эдрих, дивясь взрыву своих эмоций, от души расхохотался. "Таким пустякам может радоваться только олигофрен! Я сошел с ума, с чем себя и поздравляю!".

   Вайклер поднялся на ноги, и тут ему померещилась некая искорка. Она вспыхнула и тут же потухла. Где-то сбоку. Скорее, эта вспышка произошла в его голове -- слабая галлюцинирующая надежда. Он долго всматривался в черную бездну, но безрезультатно. Снова нагнулся к воде и... та же картина! Будто вдалеке кто-то чиркнул спичкой и тут же ее затушил. То, что это не звезда, Вайклер понял даже своим отупевшим рассудком. Слишком малый угол наклона к горизонту, если учесть, что вокруг -- толща густого леса. Несколько раз меняя положение тела, он заметил: искорка то появляется, то угасает. Одна единственная на устрашающем полотне абсолютного мрака... Там огонь! Там непременно горит огонь! И мерцает лишь потому, что его заслоняют стволы деревьев. Эдрих боялся преждевременной радости, дабы не вкусить горечь разочарования. Тем не менее, он медленно побрел в сторону своего видения. Пришлось покинуть берег и снова окунуться в гущу леса, сражаясь с незримыми ветками. Огонек становился более ярким, у него появились цвета и формы, манящие и отпугивающие одновременно. Эдрих с наслаждением слушал учащенный стук своего сердца. Он почти не сомневался, что там -- островок разума. Даже если он попадет к диким племенам, людоедам, снежным людям или простым обезьянам -- это все же лучший вариант, чем медленно сходить с ума, скитаясь по черному миру.

   Когда Вайклер явственно увидел мерцающие языки огня, сомнений не оставалось: это костер. До него могли додуматься только существа с интеллектом выше среднего обезьяньего уровня. Это успокаивало. Но он решил не терять бдительности. Наконец-то из тьмы показались силуэты скрываемых доселе деревьев. Они стояли как тени в вымершем сказочном царстве. Листва на них практически отсутствовала. Ветер тоже отсутствовал, и все они замерли, будто время заледенело на их размашистых ветках. Прутики-поводыри были уже ни к чему, и Эдрих радостно разломил их об коленку.