-- Робин, ты действительно сделаешь для меня что угодно?

   -- Ваше величество! Я единственный среди этих безумцев знаю, кто вы такой! Вы -- единственный! Такого короля больше нет на всей нашей планете. Да, мракобесы смеются над вами. Вы явились им в личине шута, ибо они недостойны, чтобы вы показали им свое истинное лицо. Им просто не дано этого понять!

   Тень Робина, очерченная на стене матовым светом, скрывала как прелести его фигуры, так и недостатки его лица. Тень была беспола, бесстрастна и бесцветна. Лишь жестикуляция ее длинных черных рук выражала кое-какие эманации невидимой души. Король снял свой парик и одел его на сувенир в виде человеческого черепа. Череп в его личном парике выглядел одновременно комично и философски-назидательно. Король любовался им, смотря как на свое отражение в толще времени.

   -- Король Франции сильно оскорбил меня. Мало того, что он убил мою дочь Фиассу, он еще и решил поиздеваться надо мной. Да, я совершил ошибку, что сел играть в кости с Кульвером. Я вообще много совершил ошибок, но если я тебя попрошу...

   -- Просите о чем угодно, ваше величество!

   -- Убей его, Робин! Не знаю, каким способом, но убей! Давай нанесем удар в самое сердце этого пагубного мира! В центральную резиденцию этих слепцов, утверждающих, что они пасынки темноты: столь же слепой, как и они сами!

   Робин даже не пошевелил мыслью, чтобы усомниться в своем ответе.

   -- Мой король, я немедленно отправляюсь во Франзарию!

   Эдуант повернул к нему голову и впервые улыбнулся именно той улыбкой, которая была ему присуща от рождения:

   -- Куда-куда?

   -- Извините, ваше величество. Во Францию! Разумеется, во Францию!

   Они подошли друг к другу, обнялись, потом король мягко произнес:

   -- Я верю в тебя, Робин. И приказываю вернуться живым! Понял? -- После этих слов он задумался, стал слегка угрюм и уже совсем другим тоном спросил: -- Кстати, что ты думаешь о Циклонах Безумия? Совсем недавно еще один прошелся сразу по нескольким странам...

   Робин почему-то улыбнулся.

   -- Ваше величество, плюньте на них. Сами мракобесы не в состоянии это объяснить...

   * * *

   Герцог Оранский спешно шел по коридорам Анвендуса, не видя ничего, кроме раздражающего мерцания факелов да траурных красок альсекко, настенной росписи. Его плащ развивался вслед за ним, а стальные подковы на сапогах порождали в воздухе отдаленное цокающее эхо. Когда ему навстречу попался Фиоклитиан Первый и Последний и хотел что-то сказать, он гневно оттолкнул уродца в сторону, да так сильно, что его шутовской колпак и сучковатая палка полетели в разных направлениях, а сам шут кубарем покатился по полу.