-- Сдохни! Согнись пополам и пади к моим ногам, ничтожество!
Обладатель маски так и сделал. Его тело скрючилось. По кристально-белому одеянию, как проказа, стало разрастаться багровое пятно. Он сначала упал на колени, потом опрокинулся навзничь. Эфес торчащего меча развернулся в сторону потолка. Жерас небрежно протянул кончик своего сапога и поддел им маску. Разукрашенная морда обезьяны с резинкой вместо души отлетела в сторону.
Жерас окаменел...
На полу, испуская тяжелые вздохи, лежал его отец. Голова короля слегка приподнялась, он посмотрел на свое залитое кровью платье, дотронулся рукой до потеплевшей стали меча, потом перевел взгляд на принца и... вдруг улыбнулся.
-- Сын мой Жерас... Ты все-таки жив... Ты жив! Какое счастье... -- Король опустил голову на каменный пол и закрыл глаза, словно желая заснуть и тотчас проснуться от этого кошмара.
-- Отец! Я не... Я думал... -- Жерас упал рядом и, истерически не желая верить, что все это происходит на самом деле, принялся трясти тело короля. -- Отец! Прости!
У Эдвура еще хватило сил, чтобы протянуть свою медленно остывающую руку к голове родного сына и погладить его волосы.
-- А я всегда верил, что ты жив... Не казни себя. Если уж сам Непознаваемый совершил Великую Вселенскую Ошибку, не мудрено, что ее совершают и люди...
Это было последнее изречение Эдвура Ольвинга. Ему показалось, что момент смерти: самый счастливый в его жизни. Бремя существования подобно железным цепям, спало с его души. Мир вокруг рушился. Его краски меркли, а контуры обращались в первозданный хаос. Пламя горящих факелов вдруг застыло, точно превратилось в желтый лед.
-- Отец!.. Отец!.. -- кричало далекое эхо. В ушах наступил шум прибоя, будто вокруг было невидимое море. И этот нарастающий шум гасил все звуки во вселенной.
Перед гаснущим взором Эдвура предстал маленький ребенок. Он был в распашонке, измазанной шоколадом, с босыми ногами и с чистой детской улыбкой. "