Связь оборвалась.

— Вы о чём разговаривали? — словно чёртик из табакерки на палубе снова появился Цикута.

— Да сами не поняли, — огорчённо махнул рукой Федька. — Такое впечатление, что этот Минатор косит под инопланетянина и только мозги собеседникам рыхлит.

— Тогда, зачем он звонил?

— Это я ему звонил. Хотел узнать, для чего он за нами подсматривает.

— Ты звонил? Как? Откуда знаешь номер?

— В визорах определился, — Федька глянул и крякнул от огорчения: — Пропал номер-то. Вот незадача!

— Да, полно тебе расстраиваться, — вдруг улыбнулся саскачеван. — Он обычно вообще не виден. Шифруется этот Минатор так, что завидки берут, — и подмигнул озорно, жестом показав, как записывает карандашом на бумажке. — Так зачем он за вами подсматривает?

— Сказал, что ему интересно, — отрезала Нинка.

Парусник по левому борту заметно отстал, зато справа проявилась тонкая полоска берега. Жизнь на корабле потихоньку набирала темп — на палубе появились пассажиры, потянуло съестным с камбуза. Пора накрывать завтрак. Ребята отправились переодеваться в форму стюардов.

* * *

На Лесопилке к борту оставшегося на рейде судна подогнали баржу, на которую нужно было выгрузить множество ящиков. Другая баржа с тем, что предстояло принять на борт, ожидала своей очереди неподалеку. Пассажиры дружно покинули судно — за редкими исключениями все они как раз сюда и направлялись. На одном из катеров съехали на берег и Федька с Нинкой. Суету пристани и многолюдье пристроившегося рядом рынка обошли стороной, оказались на улице посёлка и двинулись по ней не торопясь, любуясь разнообразием двухэтажных, в основном, домиков, которыми тут всё застроено. Обращала на себя выдумка, с которой местные зодчие возводили коттеджи. И ещё красота изгородей, окружавших приусадебные участки. Тут, как и следовало ожидать, царило дерево, уступая место камню только на покрытиях дорожек.

— Куркулиное село, — заметила Нинка. — Видишь, как всё добротно и основательно. На века. Для детей и внуков, — что-то она сегодня выглядела расчувствовавшейся. Сейчас, в разгар дня, кривая улица производила впечатление сонливости. Покрытая ёршиком коротко подстриженной травы с промятыми огромными колёсами грузовиков колеями, засыпанными щебнем, она сохраняла постоянную ширину, что намекало на некую организованность. В то же время, сама она изобиловала плавными бессистемными поворотами, хаотически меняя направление.

Поздоровались со старушкой, сидящей на лавочке у ворот.

— Знакомая? — спросил Федька.

— Так заведено, — ответила Нинка. — Тут уже не город, где всех не упомнишь. Это у пристани или на рынке не наздравствуешься, а здесь — глубинка. Вспомни, даже у мегакотов имеется форма приветствия для незнакомца.