Так что троица продолжила свои извинения, не выходя за рамки общественной морали. Федька испытал некое подобие белой зависти — смог же парень свести с ума девчонок настолько, что у них даже не возникло соперничества. Более прагматичный народ у костра начал заключать пари — через сколько времени троица удалится с глаз подальше и в какую сторону пойдет.

— Дети, дети…

Оп-па, замечтался, а модерша уже некоторое время стоит рядом. Правда смотрит не на него, а на троицу — в глазах счастье и гордость. Хм, а такие ли чувства должна испытывать мать при созерцании подобной картинки? У Федьки слишком мало опыта, чтобы ответить на этот вопрос.

— Называй меня Доктор или Хранительница. — Кажется его сомнения поняты несколько неверно. Или наоборот?

— «Доктор», значить — а соответствующее научное звание у вас поди тоже есть? А вокруг у нас видимо палата или целая клиника? — разогнавшись Фёдор прикусил язык, если еще минуту назад казалось, что способность трезво мыслить к нему вернулась, то после собственного спича эта уверенность была здорово поколеблена — надо было молчать в тряпочку!

— Дети-ёжики. Какой прекрасный возраст, чуть что — иголки в стороны. А иголки-то мяконькие… — Хранительница с улыбкой Джоконды потрепала Федьку по макушке. От первого движения он отшатнулся, но на второе уже не хватило духу — хотелось свернутся клубочком и замурлыкать. Только пусть еще погладит. — Ничего, еще затвердеют.

Даже с некоторой грустью в глазах женщина убрала руку:

— Умный мальчик. Только я психолог, а не психиатр, — подмигнула и улыбнулась, показывая, что не сердится. — А вот научное звание действительно есть — член-корреспондент, пожалуй.

Хранительница присела на склон холма рядом и обняла мальчика за плечи, притянув к себе и взъерошив волосы.

— Вот в главном ты совершенно прав — все, кто здесь есть, так или иначе не избежали моего профессионального внимания… — и, когда он уже подумал, что продолжения не будет, добавила: — И помощи. После некоторых событий… словом, пришлось всё бросать и начинать заниматься ПТСР.

«Посттравматическое стрессовое расстройство» — вспомнил Федька. В их семье эти слова не были отвлеченным термином, — «или посттравматический синдром, вьетнамский синдром, афганский — если вспоминать древнюю историю… А так, после каждого нового „события“ вроде проигранной войны, у этого явления появляются новые имена. Теперь вот выходит есть „прерианский“… сходится. Но это-то как раз и подозрительно».

— Что-то непохожи они на людей, опустившихся и спившихся в попытке успокоить свою совесть. — Задумчиво сказал мальчик, окидывая взглядом лагерь.