— Нинка хихикнула: — Да ну тебя, Шельма! Не доводи мою мысль до абсурда. Во-первых, ученой я собираюсь стать не великой, а самой обыкновенной. То есть — просто рядовым исследователем. Не хочу я жизнь по минутам расписывать. Ну а Федьке никакой час не требуется — он у меня шустрый.

— Погоди. Так вы уже попробовали, выходит. И, как я понимаю, тебе это не очень нравится.

— Да терпимо, в общем. То есть — даже не так уж неприятно.

— И зачем тебе терпеть, если никакого удовольствия, — поразилась Маруся.

— Доигралась я. Дразнила парня — а у него горомоны зашалили. И все устремления в мою сторону. Знаешь, как это чувствуется! Страшно стало — а вдруг он не ко мне начнёт приставать? Девчата нынче хорошеют просто на глазах — у парней начисто крыши сносит.

— Не, Федька твой — мужик надёжный. Напрасно ты поторопилась — сама ещё не готова к таким чувствам просто потому, что не вполне созрела.

— Да не во мне проблема, и не в Федькиной надёжности. У него мозги набекрень делаются, а я его люблю спокойным и уравновешенным. Ну и потом, говорят, со временем придёт и опыт, и полнота чувств. В общем, знаю, что не надо было нам так рано начинать…

— Ой, не договариваешь ты что-то, Нинка. Явно ещё что-то есть. Вот почему ты думаешь, что точно знаешь про своего парня, будто он дуреет из-за тебя? Нет, что мальчики в этом возрасте начинают громоздить одну глупость на другую, это я отлично помню. И взгляды их, словно раздевающие, и мерзкие выходки, и показное хамство — всё так… неужели даже Нах-Нах начал портиться? Он ведь будто из твёрдого сплава выкованный — такой всегда галантный и за словами следит.

— Эх, Марусенька. Вот погоди — проживёшь ты со своим капитаном бок о бок хотя бы годик, начнёшь по повороту головы чувствовать, о чём он думает — тогда и поймёшь… хотя, да, внешне по Федькиным поступкам ни о чём не догадаешься.

— Знаешь, а ведь ты права, действительно со временем приходит понимание. Я ведь поначалу ужасно боялась своего капитана.

Девушки переглянулись, хихикнули, и принялись заправлять суп. Запахи разнеслись такие, что просто закачаешься. Вечерело. По тропинке от Грачёвского дома поднимался Савельев, а с террасы махнул рукой Вадим Петрович — пора возвращаться в школу.

* * *

Освобожденный от обязанностей няньки Фролов был отправлен к реке — купаться, а после накормлен Рустамкой, кидающей на него странные взгляды. Как только доел, она строго велела идти в выделенную для неё самой комнату — отдыхать. Протестовать даже не пришло ему в голову, которая пребывала словно в тумане. Даже на приветствие попавшегося на лестнице, ведущей на второй этаж, отца семейства, ответил лишь кивком, предпочтя проигнорировать усмешку. Только вяло удивился, что Пашка не выразил желания его прикончить за издевательства над детьми.