– Это вам известно, – продолжал Зубов, – вы неоднократно доставляли в тюрьму грузы и задерживали лазутчиков, желающих познакомиться с «Миражом» поближе. Несли службу на блокпостах. Поэтому знаете о тюрьме немало. Но сегодня ночью, а именно, – он посмотрел на часы, – два часа и семь минут назад случилось нечто, что заставило меня вас здесь собрать. Заключенные подняли восстание и бежали из тюрьмы. Теперь они находятся на территории Грузии, и наша с вами задача собрать их снова в одном месте. В тюрьме «Мираж».

– Вы откуда? – наклонился к Стольникову усатый майор.

Стольников оглянулся. Бойцы молча смотрели на него и казались изваяниями. Офицеры в одеждах НАТО косили взгляды.

– Да отовсюду помаленьку, – ответил.

– Сводный отряд?

– Точно. – Чтобы закончить разговор, Саша наклонился на спинку впереди стоящего сиденья и сделал вид, что внимательно слушает Зубова.

– Инженеры?

Стольников еще раз обернулся, чтобы посмотреть на своих «инженеров». Ну вылитые инженеры: приплюснутые надбровные дуги, у половины сломаны носы, деформированные ушные раковины, шрамы на губах от рассечений.

– Да. Младшие научные сотрудники. А как догадались?

Майор усмехнулся:

– Ну, военный человек штатского сразу видит.

– Правда? И чем же мы отличаемся от вас, военных?

– Взгляды у вас рассеянные, – продолжил дедуктивные изыскания майор. – Походка развязная.

– И форму носить не умеют, – перегнувшись, добавил кто-то, пахнущий одеколоном.

Стольников наклонился, чтобы рассмотреть его. Им оказался плотного телосложения, высокий, как и Саша, майор. «Еще один майор, – с огорчением подумал Стольников. – Словно издеваются. А я с девяносто пятого капитан. Уже семнадцать лет».

– Генерал совещание ведет, а вы почти до пупа расстегнуты, – добавил второй майор. – Срочную-то служили?

– Я – нет, – сознался Стольников. Он и правда не служил. После школы – сразу в военное училище.

– А я служил, – вмешался Мамаев.

– Аэродромы подметал? – прищурился майор. – Сидишь, чупа-чупс сосешь, а на трибуне генерал!

– Вы хотите поставить нас на место? – поинтересовался Стольников не без удивления.