— А как вы вообще попали в этот бизнес, брат Герман?

— Что-что?

— Ну как связались с людокрадами?

— Долгая история, — монах махнул рукой. — Видите ли, два года назад я угодил в плен, к новгородцам, к боярину Никодиму Мирошкиничу. Денег на выкуп у меня, увы, не было, но я сошелся… не подумайте плохого, чисто по-дружески — с боярыней Ириной. О, это, поистине, очень умная и деятельная женщина!

Ратников хохотнул:

— Не сомневаюсь!

В сенях послышались шаги, и в горницу заглянул Горелухин:

— Ну что, добазарились?

— Можно сказать и так.

— Тогда пошли… Я тут ушицу сварганил.

Они остались у Танаева озера вдвоем — брат Герман категорически отказывался куда-то идти, видать, боялся отходить от «ворот», быть может, даже уже и не действующих. Горелухин, простившись, взгромоздил на плечи рюкзак с книгами и керосинками — больше ничего подходящего в заброшенных деревнях не нашлось — кивнул на прощанье:

— Ну, ты заходи, Миша.

И быстро зашагал в поселок напрямик, через лес и болотину.

— Ну? — обернулся тевтонец. — И где же обещанный вами браслет, герр Майкл?

— Не все сразу. — Ратников скинул куртку и, поплевав на руки, полез на высокую разлапистую сосну.

Было еще утро, довольно раннее, прохладное, с полупозрачной туманной дымкой, стелющейся по берегу озера.

Монах с удивлением наблюдал за Мишей. А тот, добравшись почти до вершины, вытащил из кармана рубахи мобильник. Ага! Две «палочки» есть!

Ухмыльнувшись, Михаил нажал кнопочку:

— Макс? Что, спишь еще? Я понимаю, что рано… Помнишь, ты говорил, что маме своей подарил браслетик? Нет… желательно бы — на утреннем. Есть утренний автобус-то? Ну, вот, давай… жду на Танаеве. Да! Пожрать что-нибудь захвати… Что-что там у тебя еще есть?