Остатки герильяс мне и даром не нужны. У них был Шанс, очутившись на Платформе, воплотить свои идеалы про «Куба — любовь моя». Они пошли другим путем, привычным, значит, люди конченые. Обиженные жены мне тоже не нужны: никакой идеи наращивания массы абы как и абы кем нет, пятнашек бы собрать… Да и среди крестьянства вокруг Доусона в сто раз больше годных людей, если уж на то пошло. Кстати, дай тем же румынам пару стволов — и они сами вычистят остатки герильяс с должной свирепостью, за все хорошее. Но я румын на щит поднимать не буду.

Катрин Гийяно закончила бормотать, выслушала ответ… да я и сам увидел.

— Он все понял и согласен. Благодарит, что оставили ему жизнь.

— Завтра мы поедем принимать дом. Повторяю: никаких гадостей. Что-то заподозрим — раскатаем минометами. Что-то не понравится — догоним, и вы умрете лютой смертью. Скажи ему, что, если надо будет, подключим авиацию. Найдем где угодно. Он знает, что такое кровная месть?

Пленный знал. А я знал истину о крысе, загнанной в угол. Вот вам коридор, валите.

И еще — не поедем мы завтра. И послезавтра не поедем. Дождемся или не дождемся семей, побеседуем, сделаем выводы. И сейчас я не собираюсь на укрепрайон бросаться. Оставшиеся на базе боевики наверняка насторожатся, завидев возвращающийся конвой, сообразят — что у них, биноклей нет, что ли?..

Я оглянулся. Костя от мотоцикла незаметно кивнул. Дело сделано, «маячок» на моц поставлен. Это работа для Вотякова и Данилы, очень важная: пеленговать сигнал из двух точек — форта и Томки. Если банда задергается, сигнал покажет. Жаль, дальность ограничена.

— Все, садись и езжай. Ребята, помогите ему сесть в седло. Миш, не перекололи клиента, доедет?

— Да ему сейчас самый ништяк, командор! Как две стохи спирта вмазал, красота! Доедет, куда денется, тут гаишников нет.

Похоже, пленный партизан до конца не верил моему решению и, даже начав движение, ехал с каменной спиной, обреченно ожидая рокового выстрела.

Мы стояли вчетвером и смотрели ему вослед.

— Что-то медленно катит.

— Так поторопить же надо! — радостно догадался Костя.

Он два раза выстрелил в воздух из «маузера». Мартинес резко оглянулся, увидел поторапливающий жест сталкера, очнулся и резко прибавил скорость.

— Гоб, что ты хотел сообщить? Что-то важное.

— Еще бы! По пятнашкам и раскладу на базе этой отморози потом, ничего особо интересного… Значтак! О главном! У гор дорога раздваивается, одна магистраль идет дальше на запад, по ней за их базой еще одно селение пятнашек стоит, это еще километр. Все записано. Дальше есть какой-то поликластер, но туда они, как он говорит, не совались. А вот другая ветка дороги проходит на север вдоль плато, и по ней никто не живет, во всяком случае, герильяс там никого не заметили… Эта грунтовка огибает плато, сворачивает на запад ближе к берегу океана и идет вдоль него среди холмов. И вот там…