– Прошу за мной. – Охранник двинулся по лестнице.

Я последовал за ним…

* * *

Граф выглядел неплохо.

Домашний халат, кресло и чашка кофе.

Интересно, какого черта тот, кто начал заварушку, – весь красивый и хороший и все его жалеют (сам сплетни слышал), а неповинный я в глазах студентов – упырь, садист и демон во плоти… Кстати, когда я услышал последнее определение, то с диким хохотом сполз по стене. Ученики в шоке посмотрели на меня и решили, что я окончательно свихнулся.

Да и черт с ними и их мнением!

– Добрый день.

– Добрым он был до вашего прихода. Чем обязан?

– Да так, ничего особенного. Просто в моей стране есть традиция – приносить пострадавшему в дуэли фрукты и извиняться. Вы, разумеется, можете и слуг за ними послать, но традиция предписывает прийти самому.

– Вот как? Забавно. И извинитесь?

– Разумеется. Прошу прощения за то, что нанес вам рану.

– А…

– Нет, я остался при своем мнении. И его не поменяю. Если хотите – выздоравливайте и продолжим. Только на этот раз говорю сразу – я буду бить на поражение…

– Только на этот раз говорю сразу – я буду бить на поражение…

Кьяр посмотрел на Инферналя и почувствовал, как сердце заскрипело в грудной клетке.

Кьяр еще раз прошелся взглядом по пьющему кофе наемнику, потому что назвать его преподавателем язык не поворачивался.

Первое, что бросалось в глаза, – молодость. Старше Алонцо Веги, но не намного. Второе – шрам, проходящий через губы с правой стороны. Темные короткие волосы, не как у простолюдина, а подрезанные под горшок, ровные, будто стригся у цирюльника.

И самое важное – взгляд.