Минуту стояла тишина. Холден чувствовал, как испаряется его уверенность. Он ненавидел все аргументы Дрездена, но не находил возражений. Он костями чувствовал, что что-то в них смертельно не так, но не мог найти слов.
Голос Наоми заставил его вздрогнуть.
— Их это убедило? — спросила она.
— Простите? — переспросил Дрезден.
— Ученых. Техников. Всех, кто понадобился вам для этого дела. Ведь исполнять-то пришлось им. Они должны были смотреть по видео, как на Эросе умирают люди. Они должны были устраивать эти радиоактивные душегубки. Если вы не собрали и не отправили в аспирантуру всех серийных убийц в системе — как вы этого добились?
— Мы модифицировали нашу научную группу, устранив моральные ограничения.
В голове у Холдена что-то щелкнуло, и не раз.
— Социопаты, — проговорил он. — Вы превратили их в социопатов.
— Весьма эффективных социопатов, — кивнув, подтвердил Дрезден с явной гордостью. — И весьма любознательных. Пока мы предоставляли им интересные проблемы и неограниченные ресурсы для их решения, они оставались достаточно смирными.
— А на случай, если бы они взбунтовались, вы держали охрану, вооруженную слаботравматичным оружием, — вставил Фред.
— Да, время от времени в ней возникала надобность, — признал Дрезден, и на лбу у него проявились тонкие морщинки. — Понимаю. Вам это представляется чудовищным, но ведь я спасаю
— Нет, — ответил Фред, — но мы можем…
— Пустить на ветер собранный материал, — перебил Дрезден, — чтобы все мужчины, женщины, дети, погибшие на Эросе, умерли зря.
Все молчали. Фред хмуро скрестил руки. Холден понимал, какая борьба происходит в его сознании. Все, что говорил Дрезден, было отвратительно, жутко, и во всем этом чувствовалось слишком много правды.
— Или, — продолжал Дрезден, — мы могли бы сторговаться, после чего вы бы отправились восвояси, а я смог…
— Ладно, хватит, — впервые за долгое время заговорил Миллер. Холден оглянулся на него. Невыразительное лицо детектива застыло камнем. И он перестал постукивать себя пистолетом по бедру.
«О черт!»