— Я там служил, — сказал Миллер.

— Да, в полиции. Но я говорил о последней работе. То есть я же в курсе. Ясно, что вы не вписали работу на АВП в резюме, но вы должны понимать, что здесь все в курсе вашей роли… вы знаете, в деле со станцией и все такое.

— Вы полагаете, я работал на АВП, — сказал Миллер.

Тощий кивнул.

— Работали, — сказал он.

И ведь он был прав.

В кабинете Фреда ничего не изменилось — и изменилось все. Обстановка, запах, ощущение чего-то среднего между залом совещаний и командным центром. Может, корабль поколений за окном выглядел на полпроцента ближе к завершению, но дело было в другом. В игре сменились ставки, и то, что начиналось как война, стало чем-то иным. Чем-то более важным. Это светилось в глазах Фреда и делало жестче его осанку.

— Нам бы пригодился человек с вашими навыками, — согласился Фред. — Именно на мелочах обычно и спотыкаешься. Как провести обыск и тому подобное. Безопасность на Тихо справляется с работой, но когда мы выбираемся со станции и нацеливаемся куда-то еще, дело становится хуже.

— А вы намерены развивать это направление? — спросил Миллер, притворяясь, будто шутит. Фред не ответил. На мгновение рядом с генералом встала Джули. Миллер видел отражение обоих в экранах: задумчивое лицо мужчины, усмешку призрака. Может, Миллер ошибался с самого начала, и раскол между Поясом и внутренними планетами был глубже, чем политика и состязание за ресурсы. Он не хуже других знал, что жизнь в Поясе суровее и опаснее, чем на Земле или Марсе. И все же она манила людей — лучших людей — выбраться из гравитационного колодца и броситься во тьму.

Тяга исследовать, стремиться вдаль, покидать дома. И достигнуть края вселенной. А теперь, когда «Протоген» и Эрос предложили шанс стать богами, превратить человечество в нечто, способное перешагнуть предел надежд и мечтаний, Миллер подозревал, что таким, как Фред, нелегко будет отринуть искушение.

— Вы убили Дрездена, — сказал Фред. — Вот в чем проблема.

— Это было необходимо.

— Не уверен, — возразил Фред, но возразил осторожно, испытующе. Миллер улыбнулся не без грусти.

— Именно поэтому его надо было убить, — произнес он.

Смешок, похожий на кашель, сказал Миллеру, что Фред его понял. Затем генерал снова повернулся к нему, и лицо его было бесстрастным.

— Когда дело дойдет до переговоров, кому-то придется за это ответить. Вы убили беззащитного человека.

— Да, — сказал Миллер.

— Когда настанет время, я первым делом брошу вас волкам. Я не намерен вас защищать.

— Я и не просил меня защищать, — сказал Миллер.