Впереди грохотали взрывы, строчили автоматы, в вечернем воздухе звуки разносились далеко.

Батальон Грица укатил на запад, на просьбу прислать подкрепление по рации ответили, что ведутся бои и самим подмога нужна. А что еще можно ожидать от Кира?

— Никто не придет, — сказал Лекс, высунувшись из танкера. Оглядел остатки отряда: бойцов сорок. Из них пятеро лейтенантов и четыре сержанта. Куда бо́льшая часть наемников подевалась? Полегли? Или разбежались?

Минут двадцать противник не стрелял.

— Неужто отбили атаку? — сам себе не поверил Кусака, положив автомат рядом.

Выяснилось, что он неплохой стрелок, а соображает так вообще на отлично. Наверное, и пьет для того, чтобы соображалку отключить.

— Похоже. — Лекс спрыгнул на землю и по привычке пригнулся, оглядел развалины.

Из каждого оконного проема могла выглядывать смерть. Город испустил дух, но и мертвецом продолжал жить, как симбионт, и теперь жаждал новой крови, хотел перемолоть чужаков в своей ненасытной утробе. Невозможно приручить симбионта — почему генерал Бохан этого не понимает?!

— Саперы!

Отозвались три сержанта, высунули головы из укрытия.

— Надо бы растяжки поставить, пока затишье, — сказал Лекс. — Делаем так: первый, второй, третий взводы прочесывают окрестности, остальные — на месте. На рассвете попытаемся пробиться к нашим.

В успех операции Лекс не верил: слишком мало их осталось. И блеск в глазах наемников ему не нравился. Если он шел на войну за идеалы Омеги, жаждал навести порядок, то наемники воевали за деньги. Это была не их война, и умирать они не собирались.

— Капитан, мы с тобой пойдем! — вызвался Кусака.

— Нет, вы остаетесь. Глыба, лагерь на тебе. — Лекс понизил голос: — Следи за наемниками, что-то я им не доверяю.

— Капец, командир! — на удивление радостно заключил Барракуда.

— Выходит, да! — так же беспечно бросил Лекс. — И Москве, и нам, а вот Омеге — вряд ли. И Киру — вряд ли… Кусака, вдруг помру и не узнаю — где ты самогон берешь-то?

Кусака сделал невинное лицо, взъерошил патлы, заговорщически улыбнулся и признался:

— Дык это… Половина двигателя под самогонный аппарат переделана! — И заржал.

Барракуда, похлопав его по спине, дополнил:

— Мы Кусаку в шутку механиком называли. Умный, зараза!