— Возможно, что ничего. Судя по нашей информации, Леголас скрыл ваш вызов. Поехал один, никого не предупредив. Видимо, он имел свой интерес в этом деле.

— Ему понадобилась девчонка? — Толкиен выглядел озадаченным. — Не верю. Эльфы брезгливы и к тому же очень разборчивы. Если эльфу нужна женщина…

— Нет, не то. Я думаю, он намеревался ее продать в какую-нибудь ортодоксальную эльфийскую семью — в качестве наложницы. Он ведь думал, что к вам пришла наивная девочка из «потерянных детей». Такие ценятся.

— Хм, вполне возможно… Но эльфы все же постараются провести свое расследование. Хотя — будем надеяться на лучшее. Да, кстати, — профессор достал из кармана коробочку, — это подачка Леголаса. Три кольца пыли. Вы просили сдавать вам такие вещи.

— Да, разумеется. Благодарю, — Шталь спрятал коробочку в недрах письменного стола.

— Кстати… — профессор чуть замялся. — Я собираюсь несколько пополнить свою библиотеку. Мне нужна обычная сумма. Если не сложно, переведите ее через Америку.

— Через Америку нам уже сложно работать. Может быть, мы устроили бы это дело как авансовый платеж от какого-нибудь издательства… но это тоже не вполне удобно. Будем думать.

— Придумайте что-нибудь. Вы ведь всегда находите изящный выход из любого положения. Извините, мне пора. Я так и не закончил статью для сборника, а университетская типография больше не может ждать. Они и так мне телефон оборвали. На этом позвольте закруглиться. Всего доброго.

— Auf Wiedersehen, профессор.

Толкиен встал, коротко кивнул собеседнику и вышел из кабинета.

Господин Вильгельм Шталь дождался, когда шаги старика затихнут в коридоре. Вытащил из недр стола деревянную коробочку. Трясущимися руками открыл ее.

На дне тонким слоем лежала блестящая красная пыль.

— Моя прелесть, — сладко улыбнулся Шталь и переложил коробочку себе в карман.

Дмитрий Браславский ВОЛЯ НЕБЕС

Дмитрий Браславский

ВОЛЯ НЕБЕС

Когда император Седар со свитой добрался до места, солнце, немилосердно прокаливавшее кольчугу в течение всего дня, наконец угомонилось и стало собираться на покой. Небо застенчиво порозовело, а струящаяся по воде до самых белоснежных стен Источника золотая дорожка казалась тончайшим ковром, расстеленным в ожидании бога морей.

Однако в свите императора некому было любоваться красотами природы. Вдали от городских стен стража чувствовала себя неуютно: провинция славилась разбойниками, и воины не спускали глаз со скалистого берега, изрезанного многочисленными заливами и бухточками.

Ехавший по правую руку от государя Вьен тен Парендос, легат Империи и рыцарь Ордена Снежного Барса, хранил молчание. Седар был известен быстрыми, как у девицы на выданье, переменами настроения, и то, что по приближении Источника он нахмурился, совершенно не вызвало у легата желания развлекать своего монарха остроумной придворной беседой. К тому же тен Парендос и не был придворным в полном смысле этого слова: уже не первое поколение правителей облекало членов его семьи особым доверием, и это заставляло Вьена больше мотаться по стране, чем наслаждаться прохладой альдомирских дворцов. Едва ли у него были основания жаловаться на императорскую неблагодарность, но что толку в поместьях и деньгах, если ни в окружающей Вар-Рахиб пустыне, ни в прилегающих к Хатронгу степях никому нет до них никакого дела.