Я очень скучаю по маме, мне кажется, что мы зря ушли, не взяв ее с собой. Иногда я думаю, что она все еще жива, но осталась там, в Грязном Мире — так дедушка называет то место, где я родилась. По Грязному Миру я тоже скучаю. Мне не хватает телевизора. Эльфы красиво поют, но совсем не умеют показывать картинки. И радио у них нет. И еще — у меня нет друзей. Эльфы тут все взрослые и страшно серьезные. Скучные. Иногда я прошу дедушку, чтобы он отпустил меня туда, в Грязный Мир. Говорю, что хочу в кино, мороженого и еще — гулять во дворе. Чтобы повидаться с Петькой и Машей, моими друзьями. Тогда дедушка страшно ругается. Я не знаю таких слов, даже по телевизору таких не слышала. Но чувствую — ругается. Потом он говорит, что на его семье лежит проклятье. И что Грязный Мир все время забирает у него все самое ценное. И что он больше не позволит этому случиться. Потом он расстраивается, просит прощения, дарит мне какую-нибудь красивую игрушку из странного прозрачного дерева и уходит пить серебряное вино.

Я остаюсь наедине с моим Эльфиком. Только он напоминает мне о моем доме — о Грязном Мире. Мне грустно и хочется вернуться, но никто не хочет мне помочь. Ну и ладно. Я знаю, что, когда вырасту, сама найду дорогу. Ведь я знаю, как туда попасть. Надо только найти то место, где радуга встречается с землей.

Анна Богданец КОРАБЛИ ИДЗУБАРРУ

Анна Богданец

КОРАБЛИ ИДЗУБАРРУ

Вот вам, люди и не люди, рассказ о Ленне-Отступнике. Вот вам история о Ленне-Предателе… Да не повторится она во веки веков и да послужит молодым в назидание, а пожилым — в размышление.

Однажды в незапамятные времена бывший принц Идзубарру гулял по набережной королевских верфей. Звали его Ленн, и был он плохим правителем — злым, жестоким и коварным. И восстали все подданные на него — и люди, и Корабли, — и свергли его правление. Казнить, однако, не решились, а позволили ему получить мирную профессию и заниматься чем угодно из того, что не связано с политикой, войной и порабощением.

И спрятал Ленн глубоко в своей черной душе великую злобу на всех и вся, и явился с нею на Праздник Молодых Кораблей. И вот, лишенный всех привилегий и даже своего родового имени, разгуливал он по причалам верфи, подбирая себе подходящее судно.

Нарядная толпа плотно обжимала бывшего принца, обсуждая со всех сторон достоинства тех или иных Кораблей, результаты соревнований, ходовых испытаний и разного рода пари — иногда не совсем легальных. Принц, не привыкший еще к такой фамильярности, досадливо морщился.

День стоял чудесный. Почти все пространство Яхонтовой бухты, по которой уже начали разбегаться розоватые блики заката, было до отказа забито молоденькими Кораблями, будущими покорителями звездных пространств. Было им от роду лет по сто — сто пятьдесят, а росту в них было, соответственно, лишь метров по сто. И только некоторые, особо крупные, достигали в длину двухсот метров, обещая лет через триста стать хорошими скакунами через пространство, а кое-кто и через время.