— Мидянин, готова вытяжка! — крикнули с кухни.

Рыцарь-паук с интересом наблюдал, как белобрысый Вася несет ему на подносике заказанный бульон.

Слегка перекусив, Леопольд XVII стащил со стола солонку — не потому, что она могла пригодиться ему в хозяйстве или он остался не удовлетворен качеством обслуживания, а чисто из любви к искусству. На выходе из «Макдоналдса» рыцарь-паук получил по номерку свое оружие и спецснаряжение и вышел на парковку, пребывая в глубокой задумчивости. Голод, конечно, прибит, но к вечеру он даст о себе знать с удвоенной силой. Заказать же сразу тазик трупной вытяжки пауку не позволяли приличия и отсутствие у него еще одного мешочка денег. Разумеется, раздобыть деньги не было непосильной проблемой, но на то, чтобы найти подходящего рыцаря или одиноко странствующего инкассатора, у которого можно отнять этот самый мешочек, требовалось время, а пищевая цепочка ждать не станет. Хорошо бы сейчас на него напал из-за угла раздосадованный происшествием в обеденном зале сизый рыцарь-муха Макфлай XXXIX, при удачном стечении обстоятельств его можно было бы присоединить к несчастному дедушке, а то и к папе, но паук хорошо знал характер этого доблестного рыцаря и отдавал себе отчет в том, что тот ни за что не ввяжется в драку, плотно пообедав: одна только мысль, что он зря потратил деньги на обед, отравит ему остаток дней.

— Дядь, дай девятнадцать копеек на мороженое! — раздался вдруг у Леопольда за спиной булькающий утробный бас.

— Ступай в огонь вечный, анафема, — флегматично отвечал паук, отвязывая стрекозу от парковочного автомата.

— Это в смысле закурить ты тоже зажал? — раздался за спиной другой голос, на этот раз шелестяще-свистящий.

— Ребята, если хотите поссориться, просто подойдите и скажите: «Хотим поссориться», — миролюбиво произнес Леопольд XVII, оборачиваясь. — Не тратьте зря времени на эти египетские церемонии.

Перед ним, нагло раскачивая ложноножками, стояли рыцарь-амеба и, судя по костюму, его оруженосец, бледная инфузория. Они держали в поводу совершенно одинаковых боевых слизней, что недвусмысленно указывало на имеющиеся между благородными воинами противуестественные сексуальные взаимоотношения.

Дыхательные трахеи паука по всему телу затрепетали от восторга. Еда! Еда!

— Э, зачем поссориться? — досадливо вопросил рыцарь-амеба. — Вообще-то нам обычно дают девятнадцать копеек на мороженое, и этим дело заканчивается. Впрочем, если ты так настаиваешь…

— Тогда отъедем, — нетерпеливо перебил его паук. — Если мы начнем сражаться прямо тут, охрана вломит нам по первое число. Когда тебе интересно, благородный сэр, кто сейчас проткнет все твои вакуоли в алфавитном порядке, знай, что меня зовут черный рыцарь-паук Леопольд XVII.