— Присмотритесь внимательнее. Она вам никого не напоминает?

Пожав плечами, Татьяна вгляделась в надменное каменное лицо и попятилась.

— Не может быть! — слабо вскрикнула она. — Кто его?.. За что ему?..

Но тут следователь, спохватившись, прикрыл дверь, и больше мы ничего не услышали.

* * *

Здание, из которого Левушка вынул свою первую — кирпичную — статую, нашли на удивление быстро — им оказалась наша котельная. Я там был в качестве свидетеля, когда обмеряли и фотографировали выемку. При мне же опрашивали истопника. Поначалу он бодро утверждал, что дыра в стене была всегда, но скоро запутался в собственном вранье и, перейдя на испуганный шепот, признался, что лопни его глаза, если вчера отсюда не высунулась рука, не потянулась к заначке, которую он еле успел спасти, и не пропала потом, оставив после себя эту вот пробоину!

* * *

Не то чтобы я нежно любил свою работу, но теперь я прямо-таки мечтаю хоть раз беспрепятственно добраться до своего стола. Подходишь утром к институту — а у подъезда уже машина ждет.

— Здравствуйте, Павел Иванович, а мы за вами. Начальство ваше предупреждено, так что все в порядке.

— Здравствуйте, — отвечаю с тоской. — Опять кто-нибудь приехал?

— Да, Павел Иванович. Профессор из Новосибирска, член-корреспондент.

— Так вы же меня на пленку записали — пусть прослушает.

— Ну что вы, право, как маленький, Павел Иванович! Он ее еще в Новосибирске прослушал…

Ничего не поделаешь — главный свидетель. Я, конечно, понимаю: им бы не со мной, им бы с самим Левушкой поговорить… Но Левушка — как снежный человек: следов оставляет массу, а вот встретиться с ним, побеседовать — этого еще никому не удалось.

Татьяну не узнать — избегалась за месяц, осунулась. Кстати, была вчера у нас — допытывалась, нет ли новостей. Как же нет — есть! Можно даже и не спрашивать — достаточно на гастроном посмотреть. Там на козырьке крыши сейчас четыре Левушки. Из розового туфа, в натуральную величину. Наиболее любопытен второй слева — у него всего одна точка опоры, вторую ногу он занес над воображаемой ступенькой.

Это уже, так сказать, поздний Левушка, Левушка-классицист. А если миновать пятиэтажку и свернуть во двор, то там можно увидеть ранние его работы. Их две. Обе стоят на крыльце Левушкиного подъезда по сторонам от входной двери и ровным счетом ничего не означают. Просто стоят и все.

Но вы не путайте: это не те статуи, что появились в ночь перед объявлением розыска. Те на следующий день разбил ломом и сбросил с крыльца сосед Недоноговых по этажу — мужчина мрачный, пьющий и что-то, видать, против Левушки имеющий. Вечером того же дня, приняв душ, он не смог выйти из ванной — старую прочную дверь снаружи подпирала спиной статуя, сидящая на табурете в позе роденовского «Мыслителя».