Дожидаться и проверять, сможет ли он выкарабкаться, мы естественно не стали. К моменту, когда очумевший мутант смог бы попытаться выкарабкаться, нас там и близко не было.

Продравшись через низкий колючий кустарник, мы выбрались к довольно густому леску. Очень нехорошо. С леском этим мы были знакомы, и его появление говорило только о том, что наша группа круто забрала к северо-западу. Большой, воспользовавшись тем, что в округе часто торчали высокие сосны, вызвался посмотреть, что творится на видимом периметре. Сказать, что результат его наблюдений нам не понравился — означало ничего не сказать.

Изменённые жители и обитатели Района хорошо чувствуют приближение Всплеска и загодя расползаются по норам и закуткам. Находясь довольно далеко от ГПЗ, мы могли и не успеть добраться до них, даже если пойдём в темноте. И впервые с начала вылазки во мне, где-то глубоко-глубоко в душе, зашевелился мерзкий и холодный червяк неуверенности. Слишком давно нам не случалось вот так попадать. Ну, как говорится, назвался груздём, то есть, э-э-э, рейдером, вылезай из любой ловушки, на которые так щедра мать сыра земля, носящая нас в Районе.

— Что делать будем, предложения у кого имеются?

— Имеются, — Большой, наконец повесивший на плечо, и устроивший как ему было нужно пулемёт, ответил первым. — Я, сдаётся мне, лесок этот получше вас со Скопой знаю. Тут домик есть, только его найти нужно. То ли лесник там жил раньше, то ли кто самогон гнал. Но подвал там хороший. Знатный такой подвал. Дойдём — пересидим гарантированно. Я за то, что бы отправиться его искать. Если пойдём на ГПЗ, можем не успеть.

— Я только за. — Скопа подняла голову, и, затянувшись, продолжила: — Гарантий, что дойдём даже до этой избушки на курьих ножках, никаких. Но по отношению к Заводу шансов выжить у нас всяко больше.

«Журналисты» молчали, да и что им оставалось делать. Подумав, я тоже согласился.

Через час, когда стало заметно смеркаться, Большой, разозлившись, одним пинком развалил попавший под ногу трухлявый пень. Скопа закурила ещё одну сигарету, щёлкнув своим заметно опустошённым серебряным портсигаром. Ну а мне осталось только тихо материться сквозь зубы.

Ни один из ориентиров, которые упоминал Большой, нам не попались. Судя по тому, как он легко их описал, дорогу Большой должен был знать хорошо. Но найти знакомую тропинку — у него не получалось.

Ещё через полчаса, побродив по округе и ничего не обнаружив, мы в очередной раз остановились. Скопа присела на сломанное дерево, на безопасном расстоянии от зарослей лениво шевелящегося пучка «крапивы». Щёлкнула зажигалкой… и подскочила на месте: