Листопад стал вестником его ухода. На смену ушедшему мортиарху в Яргород входила осень – в шорохе сухих листьев цвета багрянца, фуксии и золота, в мрачно-торжественном вдовьем уборе. Единственная плакальщица по ушедшему заморосила по улицам и крышам, зубцам стен и флюгерам башен скучным серым дождем.

Александра Давыдова Третья смена

Александра Давыдова

Третья смена

Научный руководитель у аспиранта Ильи Гвоздарева был зверем. Просто чудовищем. Хотя нет – закрыв глаза, Илюша представил себе сначала бурого медведя, потом крокодила, и почему-то оба они показались гораздо приятнее, чем профессор. Особенно если учесть, что ни тот ни другой не посылали своего аспиранта в полшестого утра на другой конец города. Причем не обычного утра, а на следующий день после свадьбы. И теперь, конечно, все родственники и гости смотрели десятый сон, свежеиспеченная жена обиженно сопела в подушку, а Илья тащился в набитом автобусе на вертолетный завод, чтобы срочно начать собирать материал для диссертации – о предельно допустимой концентрации вредных веществ в воздухе рабочих цехов. Он тщетно пытался дремать, прислонившись к поручню, и думал над правильной формулировкой. Нет, вовсе не зверем был его научный руководитель, а натуральным чудовищем.

В тот самый момент, когда на Илью снизошло это прозрение, автобус затормозил и водитель – подозрительно бодрым голосом для такого времени суток – провозгласил остановку «Вертолетный завод». Гвоздарев пробился к дверям, отдавив всего пару ног и будучи обруган лишь трижды, и вывалился с грацией только что разбуженного медведя-шатуна на тротуар. Потирая щеки и ежась от утренней прохлады, он направился к проходной, где, по словам профессора, Илью должен был ждать пропуск.

Лучи восходящего солнца отражались в маленьких окнах заводских корпусов, и казалось, что вся эта промышленная громада злобно и внимательно рассматривает незваного гостя. «Чего только с недосыпу не придумается!» – хмуро подумал Илья, поморщился и тоскливо побрел искать начальника четвертого цеха, при помощи которого ему теперь предстояло трудиться на благо советской науки как минимум полгода. А неприятная, как назойливый комар, мысль «и каждое утро этого полугода тебе придется вставать так же раненько» дополнила общую картину аспирантских страданий.

Дениса Агеева устроили на завод по знакомству. Сразу выхлопотали третий разряд – замечательно, не придется начинать с ученика – и обещали хороший оклад. Но почему-то ни первое, ни второе его не радовало так, как должно было.

– Сам виноват, что из института вылетел! – эту фразу его жена повторяла ежедневно. Как минимум – по два раза.