Йоля, зевая, побрела по коридору в хвостовой отсек гондолы. Койка Чака была коротка для нее, ноги свешивались, но это не могло помешать уставшей девушке мгновенно уснуть.

Разбудил ее грохот под днищем.

Она открыла глаза, нащупала рукоять «беретты» и улыбнулась. Йоля чувствовала себя счастливой, и причиной было даже не возвращение пистолета, подаренного лучшим во всей Пустоши человеком. Рядом с Йолей в окне раскачивался горизонт – она летела!

Чак сидел в коридоре над раскрытым люком, под которым тарахтел редуктор.

– Опять чего-то барахлит, – буркнул он, – беда! А «Каботажнику» сейчас большая работа предстоит.

– Это какая еще работа?

– Нас ветром на юг несет, к пустыне. Там сейчас холодный ветер с севера встречается с горячим воздухом, который над Донной пустыней собрался, от этого начинаются бури и вихри, нам нужно сворачивать и на север против ветра уходить, – пояснил карлик, вытирая перепачканные машинным маслом ладони. – Вот вырвемся из этого потока, отыщем местечко, где нет облаков, там испытаю солнечную батарею. Я за ночь уже всё собрал!

– Так ты и не ложился, что ли?

– Не утерпел. – Чак широко улыбнулся. – Очень уж хотелось поскорей фотоэлементы осмотреть. Идем в рубку, я тебе покажу, как там что устроено, да вздремну маленько.

Устройство рубки Йолю не впечатлило – ничего здесь не было особенно удивительного. Даже немного обидно, что летающее чудо, «Каботажник», управляется такими простыми рычагами и кнопками, будто обычный сендер.

Йоля сказала об этом Чаку, тот обиделся:

– Подумаешь, кнопки обычные! Зато мы летим! Ты в окно, в окно гляди! Видишь, какой простор? Эх, вот отыщем местечко, где солнце светит, я установлю солнечную батарею… вот тогда… А пока гляди в окошко, любуйся. Главное, запомни: в мое кресло не садиться! Это строго, на этом месте я один сижу, хозяин «Каботажника».

Окна в рубке были и впрямь широкие, и вид из них открывался обалденный. Конечно, Йоля не послушала карлика и развалилась в его кресле, да еще ноги в истрепанных сандалиях задрала на приборную доску. А потом залюбовалась – перед ней было небо, ничего, кроме неба. Облака змеились, расслаивались, перемешивались и складывались в чудны́е фигуры. Ветер нес их на юг. А термоплан с натугой пробирался против ветра, навстречу фантастическим фигурам, сотканным из белых и серых облаков.

Проспал карлик недолго, потому что редуктор, упрятанный под днищем автобуса, работал неровно, время от времени что-то там внутри лязгало, и сотрясение передавалось на корпус. Но главное было сделано – термоплан вырвался из воздушного потока, который нес его навстречу бурям. Чак стравил немного газа, «Каботажник» пошел на снижение – если у земли не такой сильный ветер, можно будет перевести двигатель на пониженную передачу.