— Развяжи руки, ты, черт…

— Это ты регулярно выходил на связь. Это ты агент, которого я так долго искал.

Складковский запрокинул голову и расхохотался:

— Я должен был выбирать между какой-то хренью, которая зовется Ост-Европейской компанией, и своими собственными чувствами. Да пошел ты… Мой выбор очевиден.

— Твой выбор? — Элдридж покачал головой. — Погнался, значит, за очередной шлюшкой?

— Не называй ее так, — зарычал Складковский. — Мне не нравится твой нос… Он такой… носатый… Черт, да что это со мной?!

— А как ты думаешь?

— Вы вкололи мне сыворотку правды! — разразился вдруг Юзеф истеричным смехом. — Холера вас всех забери, сволочи! А я-то думал… Я столько раз приказывал своим людям вкалывать эту дрянь допрашиваемым… Но я и подумать не мог, что это такое балдежное зелье.

Арестованный не в силах был сдерживать смех. Он рвался из глотки, сотрясая все тело. Из глаз обильно текли слезы. А в мысли врывались воспоминания о довоенной юности, где был амстердамский кокс и обдолбавшиеся вместе с Юзефом девки, которых он регулярно имел, но так и не запомнил имен.

— У тебя красивый пиджак, придурок! Где сшил?! У меня пятки чешутся! И лопатка! Развяжи, курва!

Эмиссар шагнул к арестованному и ударил кулаком по скуле. Смех затих.

— Я понимаю, что под препаратом ты можешь нести всякую чушь…

— Пить хочу… Не бей меня, урод…

Малколм ударил по другой скуле.

— И тем не менее сосредоточься. Меня вовсе не интересует твое мнение насчет моего пиджака и носа. Сколько вас было на охоте?

— Когда?..

— Когда ты спутался с этой одноглазой тварью.

— Это ты тварь. И мать твоя тварь! Не называй ее так!

Снова удар.

— Я люблю ее… — всхлипнул вдруг Складковский.