– Давай поможем, – предложил я, вылезая из трюма. Трос был мокрый, тяжелый даже на вид.

– Не надо, заканчиваем. Вам сейчас и так работенки привалит, – отмахнулся Серега. – Больше полусотни пассажиров на «Мишке» никуда, окромя трюма, не влезут. Будете гамаки вешать и навесы сколачивать. А мы, скорее всего, за продуктами рванем с суперкаргой. – Матрос закинул последнюю петлю на бухту и вытер пот рукавом. – Ну и духотень, блин. А день ведь только начался. Да и пованивает. За оружием смотрите внимательно, парни, а то ржа сожрет калаши махом.

Это да, мы вроде как к жаре привыкли, но к такому нет. Мокрое, душное, ощутимо тяжелое нечто вместо воздуха. Практически мокрые майки прилипли к телу. Шорты волглые тоже, неприятно.

Правда, красиво, говорить нечего. Справа чисто-белый Форт-Беркенхед, выстроенный на высоком мысу в лучшем колониальном стиле, с британским флагом над высокой башней, и тяжелый, массивный, даже мрачноватый и очень богатый, по-другому не скажешь, замок местного раджи на противоположной оконечности бухты. Стены замка из черного камня, а сами корпуса из ярко-красного, и флагов над ним с десяток, по паре на каждую из башен. Плюс купола-крыши явно из нержавейки, оцинковка махом сгниет на здешнем воздухе. Невероятно яркая зелень за замком и фортом, пышная, тяжелая. Вроде как ярче, чем в наших горах. А от пирса начинается сам порт, и за ним город. Тоже яркий, но бедный. Даже отсюда видать множество народа на улицах. Прямо за пирсом выкрашенное в белый цвет здание управы порта, простое, деревянное, дощатое, но с толикой помпезности в виде массивных колонн. Дальше рыбный рынок, где продается улов сотен небольших лодок, буквально усыпавших берег направо и налево от пирса.

Мы прошли на левый шкафут, где еще одна пара матросов сноровисто опускала трап с небольшой площадкой внизу. От берега уже отошел маленький баркас с флажком на корме и побежал к нам, рассекая темно-зеленую воду. Из-под баркаса в стороны брызнула целая россыпь мелких рыбешек.

– Освободимся, нужно наш товар капитально солидолом смазать, – озабоченно сказал мне Малик, ожидая ценных указаний от негромко переговаривающихся кэпа, Артемьева, старпома и суперкарго.

На подошедшем баркасе пара матросов зацепилась баграми за площадку трапа, на которую ловко перебрался здоровенный мужик лет пятидесяти в выгоревшем камуфляже и когда-то темно-зеленом берете. Поднялся по трапу, козырнув при входе на судно. Бывший вояка – отдал по привычке честь флагу. К нему подошел наш кэп, тоже козырнул и повел гостя наверх, в рубку. За ними поднялись старпом и механик.