Они напали втроем, разом. Я ушел, справился, они слишком мешали друг другу, чтобы этого не сделать. Но кто-то все же умудрился зацепить скользящим по лицу, и, вытерев кровь из разбитого носа рукавом спортивной куртки, я ощутил приступ бешенства. Берсерк проснулся.

Ребята снова напали, но теперь я бил на поражение, без пощады, как и они, двое отлетели в стороны, на несколько секунд выведенные из игры. Передо мной остался единственный соперник, и я почувствовал вкус крови на губах. Дракон взвыл, он хотел, жаждал убить его! Эти придурки напали всерьез, превратив спарринг неизвестно во что, я обязан его наказать!

Сбоку ко мне что-то метнулось. Я с легкостью отразил удар, отправив напавшего первого в полет и придав ускорения, вот и повержен последний здравомыслящий в этом сражении. Но так даже лучше, интереснее. Оставшийся на ногах пытался помочь ему, но не преуспел.

Дальнейшее помню смутно. Кажется, я пер и пер на него, избрав своей главной мишенью. Парни нашей группы, не участвовавшие в схватке, кинулись отбивать его, просекши, что происходит, но тщетно. Они мешали друг другу, больше помогая мне, чем наоборот. Кого-то я вырубил, кого-то отправил полетать, многие вставали и нападали снова, входя в боевой азарт. Их было много, но одновременно против себя больше трех-четырех противников я не видел, и это о многом говорило. Я был крут, неимоверно крут! Но у всего своя цена, перед моими глазами будто стояла красная пелена безумия, я продирался сквозь нее кулаками, отшвыривая надоедливых мошек, двигаясь к своей главной цели – убить.

И наверное, убил бы. Что было бы потом, боюсь даже предположить, но вряд ли мне позволили жить на свободе. Спас меня от такой участи тренер, неожиданно возникший рядом и проведший серию молниеносных ударов. Его холодные безразличные глаза – это все, что я запомнил перед тем, как провалился в беспамятство.

– Всё в порядке? – первые слова, которые я услышал, когда пришел в себя.

Приподнялся. Сел. Осмотрелся. Я лежал в углу спортивного зала, на мате. Рядом с каменным лицом сидел тренер, держа в руках аптечку и смоченную аммиаком ватку, которой и привел меня в чувство. Вокруг, разбитые на пары, занимались пацаны нашей группы, не обращая на нас никакого внимания. Невдалеке, бросая настороженные испуганные взгляды, присели мои теперь уже бывшие противники, все четверо. Они явно не знали, как реагировать, но то, что переживали за меня, на лицах читалось четко.

Я слишком резко шевельнулся и застонал, все тело болело, как обычно бывает после приступа. Хотя это же и был приступ? Mierda!