В оранжерее пахло влагой и землей в горшках, и в воздухе стоял туман.
— Ну, дочка, — произнес Чандрасехар Курита, — Нинью Керай проверил нашу оборону. И признал ее сильной благодаря тебе и твоим друзьям «Кабальерос».
— Он вернется, — ровным голосом произнесла Кэсси.
Чувственные орхидеи окружали их, похожие на застывшие многоцветные взрывы. Дядюшка Чэнди, набивавший торфяной мох в горшок под оранжево-черным цветком, повернулся к девушке и улыбнулся.
— Разумеется, вернется, — сказал он, похожий на Будду в своем садовом переднике. — Вопрос в том, что мы намерены предпринять?
— Перехватить инициативу, — предложила Кэсси. Дядюшка Чэнди рассмеялся:
— Твоя самонадеянность просто прекрасна, девочка. Выхватить инициативу из рук такого человека, как Нинью Керай, равноценно попытке отобрать у голодного банза кусок свежего мяса.
В исследованном космосе существовали две дюжины хищных животных, которых именовали «банзами».
Кэсси вскинула голову, отбросив с глаз непокорную прядь волос.
— Есть другой вариант: спокойно ждать удара ножом, — закончила она бесстрастным голосом.
Дядюшка Чэнди взял в руки совок. Обернулся, рассматривая девушку. Глаза Куриты напоминали глаза амфибий с набрякшими веками. Он сосредоточенно крутил в руках инструмент. Кэсси пошла на риск, осмелившись поучать его, и знала это.
Дядюшка Чэнди улыбнулся.
— Ты мудра, дочка, — сказал он, — в своих чувствах, но не всегда в манерах.
— У вас, кроме меня, хватает людей, которые говорят вам то, что вы хотите услышать. Толстяк оглушительно расхохотался.