— Да, я уже сказал, что хочу выбраться отсюда, а вы мой единственный билет. Но не только это. По большому счету — нет.

— Назовите другую причину, — попросил Варгас.

— Во-первых, моя дочь, — спокойно произнес Де Ври. Он перевел взгляд на Алекса, и выражение его лица впервые смягчилось. — Разве можно мне поставить в вину беспокойство за ее жизнь, Карлайл? Она избрала свой жребий — быть с Легионом — и останется верна этому выбору до конца. Я не хочу, чтобы мою девочку постигла страшная беда, которой неминуемо закончится все ваше чертово сопротивление. — Он помолчал, глядя то на Макколла, то на Варгаса. — Если вы собираетесь сражаться до конца и геройски умереть за свои идеалы, то дайте по крайней мере вашим людям, включая Кейтлин, возможность выбора. Позвольте тем, кто не разделяет э… ваших планов, уйти… и, ради Бога, разрешите мне помочь Кейтлин. Моя дочь — это единственное, что меня сейчас волнует.

Алекс не мог смотреть ему в глаза.

— Понимаю, что вы переживаете, губернатор, — тихо сказал он. Слова Де Ври задели в нем живую струну, и внезапно все былые сомнения вспыхнули с новой силой. — Возвращайтесь в левитатор. Я… мы дадим вам знать о нашем решении.

Глядя в стол, Алекс едва заметил, как за губернатором закрылась дверь. В полуразрушенной комнате воцарилась густая, почти осязаемая тишина.

— Вы ведь не собираетесь всерьез рассматривать его предложение, не так ли? — спросил наконец Варгас, нарушая молчание. — Нам известно лишь, что этот его «приятель» пилотирует корабль Свободного Скаи и ждет, когда нас можно будет запустить подальше в космос, где мы окажемся совершенно бессильными.

— Он говоррил достаточно искрренне лишь о своей дочерри и больше ни о чем, — мрачно заметил Макколл. — Я боюсь не столько ловушки, сколько врреда, которрый его план нанесет Легиону.

Алекс развернулся в кресле, чтобы видеть лицо старого каледонца.

— Что с того, что фон Бюлов не доведет своих действий до полного конца? — сказал Карлайл. — По крайней мере в одном Де Ври прав. Пока мы будем продолжать здесь сражаться, смертей не избежать. В один прекрасный день мы потеряем и людей, и роботов, тогда — какая разница? Что может изменить в долгосрочной перспективе горстка людей? Мы не армия, чтобы решать дальнейшую судьбу всего Федеративного Содружества. Либо победит Ричард Штайнер и Скаи станет независимым, либо Виктор Дэвион подавит восстание и удержит все на своих местах еще на несколько лет. А тем временем, продолжая драться, мы обречены на гибель.

— Мы солдаты, — сказал Варгас, тяжело ерзая в кресле. — Сражаться… и умирать — это часть нашей работы.