На открытом пространстве я чувствую себя уверенней, хотя ноги подкашиваются и в глотке пересохло. Автомат я выбросил - лишний вес, да и что в нем толку, если патронов нет?.. Опасность по-прежнему со всех сторон, но я тут же забываю о ней, услышав мотор. Узнаю по звуку - институтский «жук-4»... Он вылетает прямо на меня из раскаленного неба, вскакиваю, стаскиваю с себя изодранную в клочья куртку, что-то хрипло ору, размахивая ей... А в ответ - пулеметная очередь заставляет меня рухнуть ничком в жесткую траву, изо всех сил вжаться в землю...

- Ученик Чародея! - чьи-то руки поворачивают меня. Малыш.

- Я за него, - тонко и хрипло отвечаю я, морозный воздух обжигает горло.

- Кода. Все.

- Наши?..

- Не знаю. Эрик жив. Шифман, кажется, тоже. Коллинза слегка зацепили. Остальные - не знаю.

- Торан тоже живой, - мне, отчасти с помощью Малыша, удается подняться. Не слышно даже вертолетов. После всей этой лабуды тишина кажется чем-то противоестественным...

- С тобой порядок?

- Ага. Только покувыркало чуток. Десант высадили?

- Высадили, высадили... Говорят, кордон расставили. Но из тех ушла половина, минимум.

Кое-как забрасываю на шею ремень автомата. Дую на побагровевшие пальцы, сгибаю, морщась от боли. Шрам на морде тоже на холод отозвался, стыло и противно зудит.

Торана мы обнаружили там, где я и предполагал. Он сидел в сугробе, привалившись спиной к дереву, лицо покрыто крупными пятнами пота. Правую руку он выставил перед собой, растопырив пятерню.. Метрах в трех от него замер человек в маскхалате с полуоткрытым ртом и остекленевшим взглядом, еще один лежал лицом вниз чуть поодаль, снег под ним покраснел.

- Торан, ты как?

- А-а... П-порядок...- лицо его дернулось. - Н-нога.

- Так, если я что-то в чем-то понимаю, тут не только нога, на контузию все это смахивает.

Малыш снял с шеи фигуры в белом автомат, быстро обыскал, выудив финку и пару гранат, потом отбросил с головы стоящего капюшон. Твою мать, против кого ж мы дрались? Это ж пацан-штаны на лямках! Лет двадцать, от силы...