Кривец ринулся на него, решив воспользоваться моментом, пока споткнувшийся Фрол не успел обрести равновесие. Царевич, сгруппировавшись, откатился в сторону, сумев кольнуть князя острием шпаги под кольчужный килт в правое колено. Теперь уже Кривец не удержался на ногах, но шпагу не уронил и, вскочив, отбил первый удар оказавшегося тут как тут Фрола. Следующий выпад царевича был более ловким, князь схватился за раненое плечо и тут же получил укол в другое плечо, а затем и удар прикладом арбалета по затылку от подскочившего сзади Клюгка.

* * *

Виконт Цинизм держался из последних сил. Обхватив руками и ногами два бревна, лежал сверху и удерживал их, чтобы не разъехались. Иначе – неминуемая смерть в рыбьей пасти, которая успела найти всех остальных, кто был вместе с ним на рассыпавшемся плоту.

Но почему? Почему рыбы напали на плоты почти сразу вместо того, чтобы сначала наброситься на живца-приманку, которым был маркиз Сизый, опущенный на крюке в воду? Этот вопрос волновал Цинизма даже больше, чем судьба второго плота и находившихся на нем людей.

Он оглянулся на берег и понял, в чем дело. Журавль не был опущен в воду, пустой крюк раскачивался над землей. Царицу Векру удерживали за руки два бойца маркиза, а Сизый, что-то выкрикивая, методично избивал свою правительницу, нанося удары по лицу, в грудь, живот. Измена! В которой виноват был сам Цинизм, оставивший в окружении царицы не тех людей.

Виконт всегда недолюбливал маркиза Сизого, и тот тоже не особо старался скрывать к нему неприязнь. Не прошло и часа, как Цинизм своей рукой отхлестал Сизого шпагой и лично проследил, как предателя-маркиза привязывают к крюку, чтобы опустить на корм рыбам. К несчастью на берегу осталось больше предателей, чем людей, верных царице.

Цинизм вновь бросил взгляд назад. Бойцы Сизого подтащили Векру к журавлю и начали привязывать царицу к крюку. Маркиз стоял перед ней, продолжая что-то выкрикивать, размахивая шпагой. Не просто размахивая, но и нанося хлесткие удары плашмя прямо по лицу царицы.

«Если Векру опустят в воду, кровь привлечет рыбу! – подумал Цинизм. – Скорее бы уж царица отмучилась и подарила шанс спастись ему самому!»

Его предположения оправдались. Как только окровавленная приманка опустился в воду, рыба набросилась на лакомство и, засекшись на крючке, яростно забилась, пытаясь высвободиться. Цинизм, яростно замолотил по воде руками и ногами, чтобы как можно скорее достичь Княжьего острова. Неважно, что там поджидали княжеские арбалетчики, лучше погибнуть от стрелы, чем так, как в эти минуты погибала царица. И даже после того, как княжеская стрела пригвоздила к бревну левую кисть, Цинизм, продолжал грести к берегу одной рукой…