И тут скачком пришло понимание. Учили же, пусть, к счастью, теоретически, но уж узнать атомный гриб Павел мог. И по описаниям, и по хронике. Даже поражающие факторы перечислил бы до сих пор без запинки. Но тут не перечислять требовалось – действовать, пока не схлопотали несовместимую с жизнью или просто со здоровьем дозу, и даже боль понимающе приутихла.

– Пошли! – Своего голоса Павел не услышал.

Он потянул приятеля следом. Туда, где стояла машина. Вроде цела, если не считать покрывшегося сетью трещин стекла на передней дверце и откуда-то взявшейся вмятине на крыше, да это уж точно мелочь в сравнении с мировой революцией. Друг Исмаил все ошарашенно мотал головой, никак не мог взять в толк, что произошло. Потом вдруг попытался шагнуть к одному из шевелящихся тел. Посмотреть ли, помочь, не столь важно. Смотреть не было времени и смысла, помочь всем вдвоем невозможно. Лишь сам схватишь некое количество рентген и будешь потом завидовать мертвым.

Больше всего Павел боялся, что машина не заведется. Электромагнитный импульс, черт бы его побрал! Хотя он уже должен миновать, исчезнуть. Импульс все-таки, не постоянное поле. От взятой у Исмаила связки ключей с заветным брелком ничего не произошло. Двери оставались закрытыми. Напрасно Паша раз за разом нажимал на кнопку да то приближал, то отдалял руку в поисках нужной точки. Наконец, сообразил, обогнул автомобиль с другой стороны, где стекло было опущено, разблокировал дверь вручную, сам плюхнулся на место водителя, потянул Исмаила рядом с собой.

Хорошо, дальше можно было вставить обычный ключ без всяких хитрых наворотов. Поворот, и – о чудо! – сквозь утихающий гул в ушах пробился звук заработавшего мотора.

Слух вообще явно восстанавливался. Подумаешь, оглушило! Далеко не самое страшное. Страшен все еще растущий гриб и все, что он несет. А всякие порезы, синяки, шумы – такая ерунда.

– Кто-то рванул атомную бомбу! – прокричал Белявский, осторожно трогая автомобиль прочь.

– Ваши? – Вот, даже ответ уже слышно.

Под «вашими» подразумевалась давно покинутая Россия, словно до сих пор продолжалось равное по силам противостояние двух мировых сил.

– Нашим не с чего. Да и били бы не по мирному городу, – проорал бывший офицер.

Ехать было трудно. Груды битого стекла, черепица, куски дерева и поваленные деревья, стропила с крыш, и тела, тела, тела… Приходилось объезжать, постоянно лавировать, пытаться никого не зацепить. А позади, Белявский обернулся, бушевал огромный пожар, и еще десятки, а может, сотни мелких пожаров вспыхивали поодаль от эпицентра.