Он даже головы не поднял, пока El Viejo не бросил Энжи на ковер перед ним и не отступил на шаг, открывая в усмешке зубы, огромные, как зубья в медвежьем капкане. Тогда Марвин соскочил с кровати, расплакался и, шмыгая носом, стал карабкаться на сестру, повторяя: «Энжи, Энжи, Энжи». Энжи обняла его, пытаясь одновременно уберечь шею, волосы и спину, и все бормотала:

— Все нормально, все в порядке, я здесь. Все хорошо, Марвин.

А у нее за спиной хмыкнул El Viejo:

— Ведьма-плакса… маленький, маленький brujito-плакса.

Энжи взвалила своего ревущего братишку на бедро, словно пакет с продуктами, как делала это, когда он был маленьким, и повернулась к старику.

— Спасибо, — сказала она. — Теперь можете отвести нас домой.

El Viejo улыбнулся — на сей раз не усмехнулся, а медленно растянул губы.

— Может, предоставим это ему?

А после повернулся и ушел, исчез, словно проскользнул меж молекулами воздуха. Энжи осталась в комнате, пытаясь оторвать от себя Марвина, прилипшего, точно пластырь, а он льнул, больно упираясь подбородком ей в макушку. Наконец Энжи удалось сбросить его на кровать, и, уперев руки в бока, она спросила:

— Что случилось? И о чем только ты думал?

Марвин еще слишком горько плакал, чтобы ответить.

— Обязательно было так поступать, да? Никаких дурацких заклинаний для новичков, ты теперь с большими ребятами играешь, да, о Великий? Ну и что произошло? Как получилось, что ты не можешь вернуться?

— Не знаю!

Мордочка Марвина распухла от слез, которые лились без перерыва, пока Энжи пыталась поправить ему повязку. Трудно было вытянуть из парня хоть сколько-нибудь внятные слова. Он только жалобно завывал:

— Не знаю, что не так! Я сделал все, как полагается, но оно не работает! Не знаю… может, я забыл…

Он не смог закончить фразу.

— Травы, — мягко и спокойно сказала Энжи. — Ты оставил свои волшебные травы… — Она уже собиралась добавить «дома», как сообразила, что они и есть дома: сидят на кровати Марвина в его комнате. Такая путаница уж точно была ей не по зубам. — Ты забыл свои глупые травы.

Марвин протестующее затряс головой, так что во все стороны полетели слезы.

— Нет, не забыл, не забыл… смотри!

Он ткнул пальцем в рассыпанные по кровати грязные засохшие сорняки — едва увидев их, Лидия тут же бы все выкинула. Марвин с трудом сглотнул, вытер нос рукавом и попытался унять слезы.