— Проходите, проходите, не стесняйтесь — с явным акцентом, но все-таки по-русски пригласил в дом встретивший их на воротах нынешний хозяин.

— Он что не русский? — шепотом поинтересовался полковник у Била.

— Здравствуйте Рам, как ваши дела, как ваша семья, живы ли все, здоровы? — Бил с радушием протянул обе руки к встречающему их хозяину. Поздоровавшись, таким образом, он продолжил — А это мои друзья, я хочу тебе их представить.

Он поочередно представил полковника с сыном, а затем уже им представил хозяина.

— Это Рам, он с Индии, я имею в виду с той, которая за ленточкой, а это его жена Рая, она русская — показал на подошедшую к ним женщину. — А где ваша милая Нинель? Ах, как жаль, что на работе, но ничего мы ее еще увидим.

Полковник внимательно всматривался в стоящих перед ними квартирантов Била. Теперь он уже точно знал, что перед ним индус. Среднего роста, смуглый с черной шевелюрой волос спускавшихся до плеч и карими глазами он внешне почему-то ассоциировался у полковника с художником, и как оказалось, он угадал.

— Рам художник, картины его пользуются успехом. Здесь они уже три года и два года живут в этом доме. — Продолжал вводить в курс дела своих гостей Бил.

— Благодаря вашей щедрости, дорогой Бил. Мы всегда вас помним и всегда с благодарностью за все, что вы для нас сделали.

— Ну что вы все время вспоминаете то, что следовало бы уже давно забыть. — Заскромничил Бил.

— Бил нас выкупил из рабства — Решила внести ясность жена Рома — Мы сразу по прибытии сюда уехали в Нью-Дели, но по дороге пираты нас похитили и продали в рабство в Дагомею, а Бил нас пожалел и выкупил. Мы его вечные должники.

— Ну, вот еще, какие должники, мы же договорились уже с вами. Ничего вы мне не должны и можете ехать куда хотите, вы вполне обеспеченные люди и вправе сами решать, как вам жить. — Возмутился Бил и, обращаясь к полковнику, сказал:

— Я там, в Дагомее, был по приглашению знакомого эмира, которого я и отправил сюда с Земли когда того здорово прижучило. Охотился в тех краях на местных лошадок, вернее не столько охотился, сколько искали возможность поймать жеребят, что бы потом попытаться приручить их. Уж больно захотелось эмиру иметь таких скакунов. А зная меня, как хорошего охотника, он и пригласил меня поучаствовать, ну и другие дела заодно решить. Правда, ничего не вышло, в неволе жеребята погибли.

А Рама я увидел во дворе дворца этого эмира, прикованного цепью к столбу. Он к тому же еще был избит. Когда я стал интересоваться за что такая немилость к человеку, эмир ответил, что это не человек, это раб, и он воспротивился желанию хозяина возлежать с его дочерью. Этот раб не понял, какое счастье ждало его самого и его дочь, и бросился на слуг эмира с ножом. Теперь его ждала мучительная смерть, а его жену и дочь он продаст диким степнякам в рабство.