— Нгайен, — позвала Авасарала, — что происходит? Что там у вас? На корабле?

— Вытащите меня отсюда, и я включу отзыв, — сказал он. — Можете бросить в кутузку до конца жизни, мне все равно. Но вытащите с этого корабля.

Авасарала хотела склониться к экрану, но добилась только того, что амортизатор сдвинулся на шарнирах. Она искала слов, которые вернули бы его, объяснили бы, что он был плохим, злым и умирает от собственного оружия, но еще может кое-что исправить. Она смотрела на озлобленное, маленькое, близорукое, испуганное существо и думала, как вернуть ему обычное человеческое достоинство.

И не придумала.

— Этого я не могу, — сказала она.

— Тогда нечего тратить мое время, — ответил Нгайен и прервал связь.

Авасарала откинулась на спину, закрыла глаза ладонями.

— С этого линкора идут жуть какие странные данные, — сказал Алекс. — Наоми, ты видишь?

— Прости. Дай мне секундочку.

— Что у тебя, Алекс? — спросил Холден.

— Активность реактора упала. Сильнейший всплеск внутреннего излучения корабля. Как будто они замкнули реактор на воздуховоды.

— Вредно для здоровья, — заметил Амос.

В рубке снова установилось молчание. Авасарала потянулась включить связь с Соутером, но удержала руку. Все равно не представляла, что говорить. По внутренней связи послышался сонный, невнятный голос. Она не сразу узнала Пракса, и ему пришлось повторить дважды, прежде чем удалось разобрать слова:

— Инкубатор, — сказал Пракс. — Они превратили корабль в инкубатор. Как на Эросе.

— Они знали, как это делается? — спросила Бобби.

— Очевидно, да, — ответила ей Наоми.

— Придется расплавить эту дрянь, — сказала Бобби. — У нас хватит на это огневой мощи?

Авасарала снова открыла глаза. Попыталась пробиться сквозь огромную, как океан, печаль. Где-то за ней должна была найтись надежда. Надежда оставалась даже у Пандоры.

Ее мысли выразил Холден:

— Даже если бы удалось, Марс это не спасет.