– Проще говоря, – раздался голос Фрост, – он стал туземцем.
Сайленс и Кэррион резко повернулись в ее сторону. Никто из них не заметил приближения Фрост, но на то она и была разведчицей.
– Ты можешь остаться здесь, если хочешь, – предложил ей Кэррион. – Я чувствую, что песня эшрэев находит отголоски в твоей душе. Я могу обучить тебя законам эшрэев, посвятить в такие тайны, о которых ты и не мечтала. Твою душу ждут сокровища, которыми ты будешь вечно владеть.
– Нет, благодарю, – отказалась Фрост. – Чужих надо уничтожать, а не жить по их законам. Время идти, капитан!
– Да, – сказал Сайленс. – Я тоже так думаю.
Дайана подошла, чтобы узнать, о чем они говорят, и с неловкостью переводила взгляд с одного озабоченного лица на другое.
– Капитан, прежде чем мы вернемся на борт катера, могу я задать вам вопрос?
– Конечно, экстрасенс. Задавайте.
– Почему искусственный разум назвали Один?
– Он похож на древнее божество земных племен, – объяснил Сайленс. Единственный, кто улыбнулся словам капитана, был Кэррион. Дайана и Фрост непонимающе переглянулись.
– Теперь в Империи, наверное, не преподают мифологию? – спросил Кэррион.
– Только очень кратко, – ответил Сайленс. – Очень многое подверглось цензуре или упразднено как не представляющее интерес. Руководство считает, что старые мифы могут натолкнуть людей на нежелательные мысли. На опасные мысли.
– Тогда, наверное, сейчас будут рождаться новые мифы, – сказал Кэррион. – По-моему, один из них мы создали сегодня. Через сто лет о нас и о наших поступках будут писать в исторических хрониках. И какими мы в них предстанем, какими нас запомнят? Или, вернее, какими нас разрешат запомнить? Но истина – живучая вещь, она переживет все мифы и легенды, и мы, четыре призрака, будем появляться в Империи через много лет после того, как навечно покинем этот мир.
Он кивнул каждому на прощание и стал удаляться к туманной дымке, пока совсем не исчез из виду в металлическом лесу планеты Ансили.
Мир преисподней
Мир преисподней
Сон разума рождает чудовищ.