«Прекрасно, – подумал Корби, обретая решимость. – Вот так. Хорошего – понемногу».

Он расчистил вокруг себя мечом и щитом некоторое пространство, поднял дисраптер и пробил дыру в ближней стене. Де Шанс и Линдхольм использовали дисраптеры, чтобы проложить себе путь в толпе чудовищ, и все трое пролезли через пролом в темноту. Космодесантники закрыли его силовыми щитами, а де Шанс достала из вещмешка походный фонарь. Резко вспыхнул свет, и они обнаружили, что комната пуста, если не считать нескольких чужих машин; экстрасенс немного расслабилась. Чудовища давили на силовые щиты, стремясь прорваться внутрь. Лопнула шляпка очередного гриба, выбросив ком шевелящихся личинок.

– Нужно закрыть пролом и забаррикадировать, – сказал Линдхольм. Он дышал короткими, рваными вдохами, но голос остался, как обычно, спокойным.

– Готов согласиться, – ответил Корби. – Вы с экстрасенсом поищите чего-нибудь. Я их сдержу. Но рекомендую чертовски спешить.

Он шагнул вперед, закрывая дыру. Непонятно, откуда брались еще силы. Чудовища ринулись вперед, космодесантник встретил их щитом и мечом. Усталый, израненный и поглощенный боем, Корби все же нашел время отметить, что ему уже не так страшно, как раньше. Он по-прежнему боялся, но не тем парализующим и останавливающим сердце страхом, который так долго подавлял его. Он боялся, но сохранял способность думать и сражаться. Возможно, просто потому, что не осталось выбора – драться или бежать. Проявить здесь слабость и нерешительность означало быть убитым. Не то чтобы Корби слишком высоко расценивал сейчас свои шансы. Если Свен или экстрасенс не сотворят чудо в ближайшие минуты, он – покойник, это Корби прекрасно сознавал. Мысль об этом отдалась в животе и на секунду оборвала дыхание, но ее было недостаточно, чтобы парализовать волю или вызвать нервный срыв. «Кто его знает, может, я просто привыкаю к страху…» Он оскалился улыбкой черепа из могилы и разнес выстрелом на сотню извивающихся кусков какую-то ползучую тварь.

– С дороги, Рас! Быстро!

Корби отскочил, и Линдхольм одной рукой вколотил в пролом здоровенный кусок какой-то чужой машины, наглухо запечатывая отверстие. Корби не хотел даже думать, сколько должна весить эта штуковина. Выглядела она так, что наверняка должна удержать чудовищ на время отхода отряда. Он шагнул от стены и согнулся. В глазах потемнело, закружилась голова.

– Спокойно, Рас, – поспешил сказать Линдхольм. – Отдохни минуту, и придет второе дыхание. Наша баррикада еще продержится.

Корби сел на пол и сосредоточился на глубоком дыхании. Голова прояснилась, но он знал, что еще не может куда-то бежать – даже если бы знал куда. Боец быстро огляделся в новом помещении. Оно было не так велико, как предыдущее, но свет фонаря все равно не достигал дальней стены, а высокий потолок тоже скрывался в темноте. Ровными рядами стояли приземистые длинные машины, причем одинаковых среди них не было. Ни огонька, ни какого-то другого признака, что машины еще действуют. Тем не менее Корби они показались отвратительными – по принципиальным соображениям. В полу зияла рваная дыра, края ее еще светились от жара энергетического удара: сюда Линдхольм разрядил дисраптер, чтобы выкорчевать машину из пола. Стеклянные и металлические ленты торчали из дыры, как сломанные кости. Корби глубоко вдохнул, выключил силовой щит и встал на ноги при некоторой помощи со стороны Линдхольма и экстрасенса.