Спустя какое-то время Виталик зевнул уже умышленно, давая понять товарищу, что ожидание заявленного фокуса слишком затянулось.

Валька не шелохнулся. И когда в коридоре забубнили голоса и застучали шаги, Виталька даже обрадовался.

— Идут сюда… — тихонько прошептал он, шевельнувшись. — Во… Евгешу слышу. И еще кого-то. Много народу… Валь!

Валька очнулся. Недовольно поморщившись, он дернул плечами и провел ладонями по лицу.

— Все равно ж ничего не получалось, — ответил Виталик на безмолвный укор товарища. — Час, что ли, тут сидеть…

Валька надел очки. Голоса за закрытой дверью звучали необычно громко, резче всего была слышна скороговорка Евгеши — Евгения Петровича, директора детдома. «Муниципалитет… произвол… жаловаться…» — подпрыгивали в этой почти неразборчивой торопливой речи отдельные поддающиеся опознанию слова.

«Караси», быстро убрав линейку с ластиком, подбежали к двери. Виталик поднял свою куртку, наскоро отряхнул ее и сунул руки в рукава. Валька, приоткрыв дверь, выглянул в коридор. Делегация, состоящая из Евгеши, еще трех мужчин в строгих костюмах и одной дамы в длинном и тяжелом, словно кожаном, неприятно шуршащем платье, как раз проходила мимо класса.

— Вы мне основания дайте! — горячился, размахивая руками, идущий в авангарде делегации Евгений Петрович. — Дайте основания! С какой стати, скажите, нам вдруг собираться и переезжать?

Мужчины хранили молчание, кажется, вовсе не слушая директора. Зато с явным интересом смотрели по сторонам. Дама шла рядом с Евгением Петровичем, чуть отставая — видно, это к ней в первую очередь обращался Евгеша. Жирно накрашенные губы дамы были сложены в снисходительную улыбку, а густые брови приподняты. Лицо выражало готовность, дождавшись паузы в речи директора, произнести со вздохом: «Что за чепуху вы несете, взрослый же человек…»

— Никакого ремонта помещению не требуется! — продолжал Евгеша. — Четыре года назад был проведен капитальный ремонт, документальное подтверждение есть… Желаете ознакомиться?

— Евгений Петрович, уважаемый, — заговорила дама размеренно и терпеливо, как говорят с людьми, влезшими зачем-то в дело, в котором не разбираются. — Речь идет вовсе не о ремонте. А о реставрации. Помещение, занимаемое в данный момент вашим детским домом, располагается в старинном здании, представляющем историческую ценность. Согласна, здание пригодно для эксплуатации, но вот фасад находится в плачевном состоянии. И мы, как представители районной администрации, просто обязаны…

— Ну и реставрируйте фасад, сколько вам угодно! Зачем же нас переселять?!