— Еще бы… Поехали, а? Чем быстрее мы до этого Пушкино доберемся, тем будет лучше.

— Ты наездник, тебе и решать.

— Верно, — сказал Федоров. — Мне и в самом деле решать. Поехали, только осторожно, с оглядкой.

— Я осторожен. Это ты… — Шестилап насмешливо фыркнул. — Вон поглядывай лучше по сторонам. Думаю, скоро мы нарвемся на сюрприз.

А вот это уже стоило принять во внимание.

— Думаешь или знаешь?

— Пока еще думаю, но уже несколько уверенно.

— Понятно, — сказал Ларион и слегка ударил пятками по бокам шестиногого товарища. — А теперь шевели лапами. И давай не очень торопиться. Там, где убивают торговцев, нужна двойная осторожность.

Тут с ним спорить было трудно. И Шестилап это понимал. Поэтому, не говоря более ни слова, побежал по дороге. Делал он это ни шатко ни валко и почти бесшумно.

Ларион был уверен, что последнее сейчас совершенно нелишне. Предыдущие три дня прошли совсем без происшествий и он слегка расслабился. А сейчас, похоже, пора вновь привыкать держать ушки на макушке. Того и гляди кто-нибудь из кустов пальнет.

Дорога свернула. Теперь она поднималась в гору, стала уже. На обочинах громоздились кучи мусора, за которыми можно было спрятать не только несколько стрелков, но даже танк. Если умеючи к этому подойти, кончено.

Прикинув это, Федоров тяжело вздохнул, но перед подъемом вытащил из-под куртки обрез, перехватил так, чтобы его было видно. Серьезных людей им отпугнуть не удастся, но разная там мелочь при виде оружия могла и струхнуть.

Кроме обреза у него был еще хороший восточный нож с широким лезвием и ухватистой рукояткой. Некогда в Ташкенте, на базаре, прямо при нем его сковал местный кузнец. Нож был в кожаных ножнах. Ларион подвязал их чуть выше запястья левой руки, благо рукава куртки были такие широкие, что при нужде нащупать рукоятку и выхватить кинжал не составляло труда.

— Боишься? — спросил Шестилап.

— Еще как, — ответил Федоров.

— И правильно делаешь, между прочим. Я тоже боюсь. Не к добру это.

— Разумный ты наш…

Подъем давался Шестилапу легко. Он даже не сбавил темп, свободно работал лапами, только, кажется, дышать стал чаще.

Или это Федорову только показалось? Как бы то ни было, проверять свою догадку он не собирался — не хотел тратить на это время. Вот по сторонам поглядывать следовало. Если где и делать засаду, то здесь.

Подъем был пройден более чем наполовину, когда Шестилап выдохнул: