– М-мать!..

– Паш?

– У меня тоже был приступ. Чуть не угробился, без Олега бы мне точно хана.

Тарасов выслушал мой рассказ не перебивая и серьезно задумался. Настолько серьезно, что побеспокоил я его, только когда капсула с легким толчком зафиксировалась в приемных захватах:

– Приехали, пойдем.

В каюте-студии помимо хозяина нас ожидали вполне себе живой и даже бодрый Денисов и Галя с Петровичем. Последний по своему обыкновению сибаритствовал, развалившись на коленях у девушки, и благодушно щурился, подставляя под ее ладонь то холку, то уши. Галина гладила котяру машинально, по ней видно было, что ей несколько не по себе – не привыкла еще к таким посиделкам. К тому же, если судить по красноте вокруг глаз, недавно ревела и пока еще не обрела душевного равновесия. Пьер невозмутимо помалкивал, посасывая сигару и стараясь пускать дым в сторону от гостей, и время от времени бросал заинтересованные взгляды на Егеря, из чего я сделал вывод, что дражайший шеф в нетерпении. Олег же развалился в гостевом кресле и пялился куда-то в потолок – судя по отсутствующему выражению лица погрузившись в размышления.

– Так, все в сборе! – удовлетворенно объявил Пьер, дождавшись, когда мы с Тарасовым устроимся на стульях – кресел нам, как опоздавшим, не досталось. – Не будем тратить время на эмоции, Паша, тебя это в первую очередь касается. Потом выскажешься…

Это да, сказать Денисову я собирался многое. Я, понимаешь, в депрессии, Евгения Сергеевна нервничает, а он нате вам – как огурчик! Дорогой патрон, кстати, тоже хорош – мог бы и сказать, что он очнулся, когда я звонил. Нет, отмахнулся, как от назойливой шавки!.. Так, чего-то я и впрямь перевозбудился, как бы не приступ опять. Зачастили, однако. Вдох-выдох, вдох-выдох… Все, отпустило вроде.

– Олег, сбор по вашей инициативе, вам и карты в руки. Мы вас внимательно слушаем.

Пьер водрузил дымящуюся сигару на пустой коньячный бокал, который использовал в качестве пепельницы – знакомого аромата я не почувствовал, его и дым бы не заглушил, – и откинулся на спинку кресла, сложив на груди руки. Да и ноги наверняка скрестил, мне за столом не видно было. Чего это он, кстати? Типичнейшая защитная поза, если верить психологам. Обычным, не ксено. Волнуется? Боится разочароваться? Как там у классика? Господа, у меня пренеприятнейшее известие! Н-да, сильно его проняло, раньше таких откровенных реакций я у него не наблюдал.

Денисов, против ожидания, никаких шокирующих заявлений делать не стал, просто выбрался из кресла и подошел к Пьерову рабочему столу. Глянул вопросительно на хозяина кабинета: