– ДИ-И-ИМА-А, ВЕРНИСЬ НЕМЕДЛЕННО!

– Мамам нельзя нервничать! – донеслось до меня. – И мамам нельзя стоять на сквозняке!

Я попытался убрать с лица счастливую улыбку и прибавил ход. Ничего, подружатся. Обязательно подружатся, потому что в другом случае мне хана.

Чуть позже я слетал на Урал – именно там, в добротном срубе, не перекосившемся за многие столетия существования, дожидалось завещание. Легендарное место встречи прадеда и его жены знали все дети в нашей семье – нам не говорили, мы сами лезли в хроники рода и отыскивали ответ. Вот и пригодилось.

Бумаги были переданы в руки юридического отдела Авиновых, а еще через три месяца в империи разразился огромнейший скандал – суд над кланом, что предал само понятие чести. Вместе с этим был открыт еще десяток дел о возврате присвоенной собственности и неэффективном использовании предприятий. Общая сумма исков была грандиозной.

Общественность отреагировала бурно и открыто поговаривала о войне на уничтожение, но клан среагировал быстрее. Несколько родов, изначально противившихся идее предательства и не связанных с уничтожением своего рода, сами зачистили клан от скверны. Поговаривают, что в этих родах никогда не было такого количества «мастеров» и «учителей», что принимали участие в операции, но кого это волнует? Еще через месяц мир и спокойствие вновь воцарились в империи. Не такое уж и большое событие произошло, в самом-то деле, чтобы обсуждать его годами.

Кояма Кенто обнаружил пропажу на следующий день. Охрана еще утром доложила о странном реве в ночи, но из-за запрета не рискнула проверять сектор с корпусом старого клуба.

В его душе не было злости или недовольства – лишь глухое раздражение на потерю времени. Неужели мальчишка думает, что он отступит? Еще никогда род Кояма не отдавал своего.

Кенто лично отправился к заносчивому подопечному. Предстояло обозначить его позицию под суровым японским солнцем, но вежливо и предельно деликатно, как умел только он сам. Парень должен почувствовать свою вину, а не обиду.

Мягко остановилась машина, выпуская ценного пассажира. Седой старик с неожиданной резвостью зашагал к воротам – вот уж кто не жаловался на здоровье, несмотря на седьмой десяток. Какие-то секунды – и в семи метрах перед ним широкие ворота, а за ними наверняка то, что ему с удовольствием вернут временные хозяева особняка.

Неожиданно жилистый человек встал между Кенто и его целью, будто бы вынырнул из кустов, что примыкали к стенам особняка.

– Кояма Кенто! – улыбнулся он старику и слегка поклонился в приветствии.

Черты лица Кенто заострились, руки сами собой начали складываться в смертельную технику.