* * *

Обитатели цитадели сопротивлялись яростно и умело. Они действительно принадлежали к народу, которого токе еще не видел. Руководил обороняющимися гигант в черных, украшенных чеканкой доспехах, яростно орудующий длинным тяжелым мечом такого же черного металла. Саган сразу отметил, как легко и непринужденно порхает в его руках смертоносный клинок. Битва разгорелась на внутренней площади цитадели, зажатой со всех сторон вздымающимися ввысь стенами. К тому времени как токе добрался до командира ачаргов, пало уже двое имперских ученых и один улюк, а Челтон собирался отдать приказ об открытии огня. Но вот наконец токе, располосовавший уже семерых, оказался лицом к лицу с черным рыцарем. Они начали движение по освободившейся сразу площадке, не спуская друг с друга глаз. Ни у одного из них не было ни тени волнения или страха в глазах. Они кружились, выискивая подходящее время, подходящее положение противника, подходящее моргание глаз. Ачарг, вооруженный тяжелым длинным клинком, и токе, поднявший на уровень головы два легких жала коротких мечей. Ачарг качнул клинком в обманном выпаде и, тотчас, сменив направление, ринулся в стремительную атаку.

Саган отпрянул вбок, разворачиваясь и пропуская врага. Широкое лезвие черного меча, словно кору дерева, распороло кольчугу на груди, получив как жертву кровь токса. Но порез задел лишь мощные плиты грудных мышц, не нанеся смертельной раны. Ачарг ошибся, и ценой этой ошибки была его жизнь. Стремительный, будто жалящая оса, один из клинков токса попал точно под опущенное забрало. Еще продолжая движение атаки, черный рыцарь был уже мертв. Токе выпустил рукоять застрявшего меча, и ачарг с грохотом рухнул на мостовую площади. И тотчас, как только черный рыцарь пал, сопротивление защитников крепости прекратилось, словно только этот могучий воин был сердцем всего механизма обороны. Дальше все шло как по маслу. Солдаты Челтона торопливо согнали всех защитников цитадели в подвал, попутно выдергивая из их рядов монахов в черных балахонах. Когда сортировка пленных завершилась, пятерых найденных монахов привели к Челтону. Сержант молча рассматривал их полные решительности лица.

— Как бы ты поступил, друг? — обратился Челтон к подошедшему токсу.

— Я устроил бы пытки. Вот эти трое довольно молодые. Их распял бы на крестах, как невольных зрителей, без мук. А этих двоих пытал бы.

— Ты думаешь, эти монахи поддадутся? — Сержант начал вспоминать средневековые пытки эпохи инквизиции, сознавая, что до прихода вызванной колоколом помощи у них совсем не остается времени.