Пират, которого они совсем недавно выручили в башне, шагнул вперед, вскидывая свой «Тагет Эф-Эс 20». Глухо, словно вскрывшаяся у нерадивой домохозяйки банка с соленьями, ухнул подствольный гранатомет. Пират наклонился, уворачиваясь от стрелы, но тут же шагнул навстречу грохоту взрыва. Штурмовой стрелковый комплекс коротко рявкнул, посылая раненым избавление от боли.

— Путь свободен, господа. — Пират картинно поклонился, жестом предлагая продолжить преследование.

Саган вновь бросился вперед, опережая всех. Но далеко бежать ему не пришлось. Выскочив из пещеры на улицу, токе замер, пораженный увиденным. Вдали, уже едва различимые, быстро удалялись два десятка всадников на боевых анах.

— Эй, Джонс, ты цел? — быстро оценив ситуацию, поинтересовался Челтон.

— Так точно, сэр! — бодро отозвался в наушниках голос капрала.

— Давай-ка одного бойца на «Сингл-Хавке» за группой всадников, уходящей на север.

— Подтверждаю, сэр!

— Не суетись, друг. — Челтон опустил ладонь на закаменевшее плечо токса. — Ты не догонишь их так быстро, как можем сделать мы, а нам, чтобы отправиться в погоню, надо сначала раненым помочь. Свои глаза мы за ними уже пустили А теперь пойдем. У нас нет причины бегать пешком за конными. Обещаю, друг, они не уйдут далеко.

* * *

Последний раз такой жестокий похмельный синдром накрывал Мердока на Леде, когда он потерял смысл жизни и нализался совершенно по-свинячьи. Правда, тогда он был захвачен пиратами и волею судьбы очутился на принадлежащей им планете с деньгами, но, как ему тогда казалось, без дела и без будущего. Сейчас Амос был при деле и на своем собственном корабле. Черт его дернул поддаться на предложение Хайеса раскупорить бутылку текилы, чтобы всем найти примирение. Примирения Мердок не помнил, но следом за первой пошла вторая бутылка, а уж раз открыли вторую, почему бы не повторить. Ведь, как известно, — Бог троицу любит. Чем все это кончилось, пилот не помнил, как ни пытался копаться в своей памяти. Но друг друга они не перерезали, и это уже было хорошим началом сегодняшнего дня. Не в состоянии даже полностью распрямиться и поднять голову, Амос, сгорбившись, вошел на капитанский мостик, без удивления заметив, что здесь нет никого, кроме пассажира-гурянина. Тот сидел в одном из кресел и молча смотрел на центральный экран. Пройдя к встроенной в стену рубки панели с напитками, Мердок получил стаканчик с двойным эспрессо. Обжигаясь и едва различимо ругаясь, пилот все так же молча уселся в одно из пустующих кресел.

— Простите меня, Амос, но я так и не смог понять, как вы на самом деле относитесь к Дикаеву? — дождавшись, когда Мердок сделает несколько глотков, поинтересовался гурянин. — Вчера, когда все пили здесь текилу, вы не сказали о нем ничего хорошего.