- Я люблю хорошие комедии.

- Меня, Гутьерес, всегда больше привлекали трагедии. - Венс чуть наклонился вперед. - А известно ли вам, что в последние часы перед тем, как было принято решение сбросить термоядерный заряд на телепатов, укрывшихся в Комплексе Чандлера, я изо всех сил пытался спасти их? Точнее говоря, пытался отстоять их права. Они требовали помощи, я сразу пошел им навстречу. Когда демонстранты попытались проникнуть на территорию Комплекса, я приказал отогнать их до поворота на главную улицу. Вы, Гутьерес, должны помнить этот поворот. Поверьте, я сделал все возможное в той ситуации. Но события с каждой минутой становились все более и более неуправляемыми, поэтому я предложил телепатам эвакуироваться в безопасное место. У меня были на то полномочия. Они отказались. - Он опустил голову и уставился на свои ботинки. - Беда не в том, что они не доверяли мне и боялись вновь оказаться под властью Корпуса. Трагедия в том, что ими вдруг овладело безумие. Я уверен, что во всем виноват Кастанаверас, но в первую очередь этот мозгляк Карсон, не достойный носить звание миротворца. Твой отец оставил своих подопечных в трудную минуту и бросился спасать Дэнис и Дэвида, а телепаты, ощутив себя единством, неким единым и многомерным сознанием, потеряли ощущение реальности. Одно дело, если сойдет с ума обычный человек или даже сотня обычных людей. И совсем другое, когда едет крыша у стоглавого чудища. У меня, офицер Гутьерес, не было выхода. Если бы этот кошмар затянулся еще на сутки, лишились бы рассудка не полтора миллиона человек, а население всего города, всего атлантического побережья, а может, и всего континента. Я не преувеличиваю, я преуменьшаю, потому что, когда единое сознание телепатов нашло смерть в ядерном огне, волны безумия несколько раз обогнули Землю. Известно ли вам, Гутьерес, что по всей планете свихнувшихся оказалось в несколько раз больше, чем в эпицентре. Просто на периферии эти случаи оказались растворены в массе выдержавшего удар населения. Как я должен был поступить, Гутьерес?

Он не ждал ответа, да и что мог ответить ему Трент, затаив дыхание слушавший это чудовищное признание.

Киборг махнул громадной рукой:

- Сколько раз с того дня я не спал ночами! Сколько раз спрашивал себя: почему телепаты отказались переехать в безопасное место? Почему одна из них первой выстрелила в меня и в моих солдат? Это факт, Гутьерес, они первыми открыли огонь по демонстрантам, потом начали стрелять по мне и по сопровождавшим меня солдатам. Готов признать, если смутьянам удалось прорваться на территорию комплекса, в этом была и моя недоработка. Но ошибку следовало исправлять совместно. Если бы они согласились на эвакуацию, конфликт мог перейти в мирное русло. Карсон был убит, Амньер мог считать себя политическим трупом. Зачем было доводить дело до крайности?! В том, что сейчас творится в человеческом содружестве, есть доля и их вины, и кто бы ни пытался оспорить этот факт, я смогу доказать свою правоту. Ломать не строить, офицер Гутьерес. - Он недоуменно покачал головой. - Почему они все-таки не согласились выехать из Комплекса Чандлера? Они же могли просветить мое сознание, могли убедиться, что у меня не было никаких задних мыслей. Я сам призывал их ментально проверить меня. У вас, Гутьерес, есть какие-нибудь соображения по этому поводу?